гробовое молчание. За дверью раздался приглушённый смешок Мгелико. Вано растерянно смотрел на меня. Никогда не видела, чтобы лицо человека выражало одновременно столько чувств: удивление, гнев, торжество, смех.
– Какая чушь! – воскликнул Вано и посмотрел с такой досадой, что сердце сжалось от неприятного предчувствия.
Он всё смотрел и качал головой. Я сделала пару шагов назад, оглянулась на альков с журчащим фонтанчиком. Вано подошёл совсем близко и, наклонившись к уху, отчётливо прошептал:
– Мы с компаньоном в чемоданах везли рассаду роз.
– Розы везли? – Голова закружилась. Я испуганно уставилась на Вано.
– Помните, Василиса Михайловна, я говорил – у меня оранжерея недалеко от Глдани… я развожу розы.
В памяти пронеслось забытое:
«В Глдани оба в полоне будете!»
Вероятно, кит, выброшенный на берег, чувствовал себя лучше. От стыда я была готова провалиться сквозь землю.
– Господи! Оранжерея… я же сама это знала, и тётя в первый же день говорила про розарий!
Вано наблюдал молча, как я борюсь с позором. А я-то не знала, куда глаза девать.
Наконец, вдоволь насладившись моим раскаянием, Вано спросил:
– Поэтому вы не хотели встречаться со мной, избегали меня? Думали, я наркоторговец?
Я лишь вымученно кивнула головой и выдавила:
– Прости…те.
– Ничего, бывает… – Вано был бледен, как бывает бледен человек, которому нанесли тяжкое оскорбление, – но вы и сами не пай-девочка, дорогая! – Он покачал головой. – Как же вы могли переспать с первым встречным… С наркоторговцем! И без зазрения совести принимать подарки, купленные на грязные деньги? Вам не приходило в голову, что конопля используется для лечения больных раком, например? Почему же вы сразу представили меня хищником и губителем невинных, а не наоборот? – сурово спросил Вано.
– Я же извинилась… Почему же ты раньше не сказал! – И осеклась, увидев рассерженный взгляд, чёрный и страшный. Белая полоска шрама на щеке налилась кровью.
Я попятилась.
«Демон! Нет, ангел!»
Вано подошёл вплотную, посмотрел в глаза:
– Не сказал, что? Разве может нормальному человеку прийти такое в голову? Теперь вы знаете, что я не наркоторговец. Я честный человек, живущий трудом. Это вам нравится? – Вано сжал губы, сдерживаясь. Во взгляде – боль, трещинкой в хрустале и гнев.
Вано навис надо мной широкими плечами. Глаза сверкают. Смотрит на губы. Я не поняла, сердится он или смеётся надо мной.
– Ну… а кроме того, что вы думали… что я наркоторговец и бандит, нет ничего ещё чего-нибудь такого, что могло бы осложнить наши отношения?
– Кажется, нет.
– Это было единственным препятствием?
– Д-да.
Глаза Вано заискрились, он отвернулся.
«Красивый!»
– Раз уж сегодня день откровений и мы говорим начистоту, позвольте и мне высказаться…
