руки в перчатках. – Но сейчас главное, чтобы у вас все получилось. Я вам оставил несколько адресов моих хороших знакомых в Швейцарии и во Франции. Свяжитесь с ними, как приедете. Они вам помогут и с жильем, и с клиникой.
В это время раздался громкий шум вырывающего из сопел пара, от чего Анечка вздрогнула и сильно заплакала. Ольга торопливо взяла ее на руки, ласково погладив Гришу по плечу.
– Спасибо вам, господин Шацкий, – прошептала Ольга, дрогнувшим голосом, быстро смахивая слезу рукой и смущенно взглянув на него, прижимая к себе ребенка. – Вы – хороший человек. Будьте счастливы!
– Постараюсь, Оля, – он усмехнулся. – Позвольте, я попрощаюсь с вашим мужем, – с этими словами он подошел к коляске, протягивая руку Григорию. – Григорий Иванович, счастливого пути. Надеюсь, дорога не будет слишком мучительной.
Григорий поднял на звук его голоса голову, почти безошибочно найдя рукой его руку, и крепко ее пожал.
– Благодарю вас, Никита Васильевич. Я не особо верю в чудеса, но, если Олю это сделает счастливой, я готов помучиться. Мы в неоплатном долгу перед вами.
– Не думайте об этом. Неизвестно, когда я доберусь до Швейцарии, а значит, мои средства рано или поздно могут пропасть. Почему же не пустить их на дело? В конце концов, не в деньгах счастье.
– Да? – Григорий усмехнулся. – Но без них никуда.
– Ерунда. Берегите Ольгу, Григорий Иванович. И берегите себя. Даст бог, увидимся, когда вернетесь в Россию.
Поезд медленно набирал обороты, погружаясь в клубы пара, с грохотом увлекая за собой скрипучие, разношерстные вагоны. Какие-то еще сохранили блеск прежних времен, другие были безжалостно перекрашены в темно-зеленый цвет военного времени. Ольга стояла у окна купе, не решаясь прижаться лбом к грязному стеклу, с трудом выискав Шацкого на перроне среди прочих людей. Она отчаянно помахала ему рукой, не сразу заметив, как четверо военных в длинных шинелях и серых каракулевых шапках с красными лентами, расталкивая людей, окружили Никиту, направляя на него штыки винтовок. Ольга испуганно прижалась к стеклу, когда раздался оглушительный выстрел, пытаясь разглядеть, что происходит, но поезд стремительно увозил ее и ее семью в новую жизнь…
– Гражданин Шацкий? – произнес один из красногвардейцев, направляя винтовку со штыком на Никиту.
Придерживая воротник пальто и еще вглядываясь в уходивший поезд, Никита обернулся, усмехнувшись блеснувшему рядом с лицом лезвию штыка, и невольно отступил назад.
– Да, чем обязан?
Шоулан вскочил и отчаянно залаял, тревожно бросаясь из стороны в сторону, пытаясь защитить Никиту. Но военные, выставив вперед ружья, плотным кольцом окружили Шацкого.
Оглядывая их, Никита с усмешкой столкнулся глазами с довольным лицом Ростоцкого.
– А, Ростоцкий! Твоих рук дело?
– Пасть заткни! – грубо бросил
