перевода на славянский язык68 священных книг иудеев.
Самой главной национальной особенностью русских Рюльер считал их раболепие: «Нация рабов, которая не только была порабощена, но и рождена для рабства!»69 Русские настолько рабы, что, если умирает их хозяин, они тут же продают себя другому хозяину, потому что не понимают, что им делать со своею свободою. Русские женщины, вышедшие замуж за иностранцев, начинают считать себя нелюбимыми и неинтересными, если их не избивают мужья. Кроме того, в русском языке слова «раб» и «человек» – синонимы70.
Вот поэтому, делает вывод Рюльер, русские и не свергают своего царя71.
Шедевром наполеоновской пропагандистской кампании против России стало сочинение Шарля-Луи Лезюра «Возрастание русского могущества с самого начала его и до XIX века». Первое издание в 1807 году было полностью отозвано из продажи в связи с заключением Тильзитского союзного договора между Францией и Россией, поэтому сейчас в основном известно второе издание, вышедшее накануне войны 1812 года.
В этой книге впервые появляется «завещание Петра Великого», якобы добытое в 1757 году французской разведкой. По завету Петра, главной целью русских являлся захват всей Европы (за исключением Англии), а также Турции, Персии, Индии и Леванта. При этом всех французов, испанцев и итальянцев российский император будто бы наказывал своим потомкам переселить в Сибирь. Миссия же Франции и её императора заключалась в том, чтобы остановить русское нашествие и не допустить порабощения европейцев.
Как известно, Наполеон Бонапарт эту миссию успешно выполнил, порабощения европейцев русскими не допустил, с чем и отправился коротать остаток своих дней на одиноком острове, расположенном между Бразилией и Анголой.
После отъезда Наполеона знамя священной информационной войны против России было подхвачено ещё и британцами.
Пробой британского пера на русофобском поприще можно считать книгу Роберта Томаса Вильсона72 «Очерк военной и политической силы России: в 1817 году». В первый год публикации эта книга выдержала четыре издания в Британии и как минимум одно в США73.
Впрочем, объективности ради следует отметить, что сочинение Вильсона очень сильно отличается от остальных антирусских поделок: в нём практически нет ненависти к России. Даже, наоборот, есть нескрываемые уважение и симпатия к её властителям.
Вот одно из высказываний Вильсона об императоре Александре I: «Он лелеял всеобщее процветание государства, приспособленного к нуждам всех и каждого»74. Немного неожиданно узнать такое про русского царя из уст иностранца, не правда ли?
Особенно впечатлили Вильсона достижения русских в освоении причерноморской Пустоши:
«Земля, на которой ныне
Автор сознательно делает исправление оригинального текста: у Рюльера сказано про перевод еврейских книг на рабский язык: «Enfermés entre des déserts, sans aucune communication avec les peuples civilises, ils se trouvèrent réduits, pour toute instruction, aux livres sacrés des Juifs traduits en langue esclavonne…» (Rulhiere Cl. C. Histoire de l’anarchie de Pologne, et du demembrement de cette republique, suivie des anecdotes sur la Revolution de Russie en 1762. Tome premier. Paris: Desenne, 1807, p. 77).
«Nation d’esclaves, et qui ne paraît pas seulement avoir été assujettie, mais qui semble née pour l’esclavage!» (Ibid., p. 81).
«Dans la langue russe le mot d’esclave, slavec, est synonyme de celui d’homme…» (Ibid., p. 82). Любопытно, что во Франции, например, официантов (то есть, по сути, тоже прислугу) называют
«Et cette espèce de servitude religieuse avait si bien effacé de leurs âmes toutes les idées de la liberté naturelle, qu’on ne trouve pas dans toute l’histoire de Russie une seule révolte d’esclaves…» (Ibid).
Robert Thomas Wilson (1777—1849) был официальным представителем британцев при русской армии во время войны с Наполеоном. Позже повоевал в Южной Америке «добровольцем» на стороне Симона Боливара, где получил ранение; по возвращении на родину был избран в парламент. Скончался на посту губернатора Гибралтара.
Пятое британское издание вышло уже в следующем, 1818 году. Разумеется, столь впечатляющий тираж книги Вильсона был напечатан исключительно ввиду её огромного читательского спроса.
«He cherished the general prosperity by a polity adapted to the wants of each and all» (Wilson R. A sketch of the military and political power of Russia, in the year 1817. 4th ed. London, 1817, p. 13).
