было уже много лет. «Киевская митрополия в Малой России и престол во граде Киеве митрополии, за несоглаством эпархий, никим же назираем вдовствует многая лета»[26], – говорилось в патриаршей грамоте о поставлении нового архиерея.
Незнакомство сочинительницы с документами также явственно обнаруживается в главе 2 «И.С. Мазепа, В.В. Голицын и Нарышкины». Отмечая предусмотрительность Мазепы, она указывает, что гетман ориентировался не только на царевну Софью и ее фаворита, но и благоразумно «заводил себе покровителей» в окружении царя Петра. «Еще в 1688 году на Мазепу был написан донос… Очень интересно, что в этой ситуации гетман обратился за покровительством к П.И. Прозоровскому, дядьке царя Иоанна, и к Борису Голицыну, самому активному стороннику Натальи Кирилловны и ее сына. Следовательно, у него имелись хорошие отношения и с этими двумя представителями лагеря Нарышкиных» (с. 72).
Честно говоря, Татьяне Геннадьевне можно немного позавидовать. То, что давно открыто и объяснено исследователями, для нее внове, «крайне интересно», «уникально». Пояснения специалистов «ученой» даме неизвестны, что открывает большой простор для фантазии. Воображение Татьяны Геннадьевны парит в нем словно птица в небесах. К сожалению, парит оно в ущерб достоверной истории.
В упомянутых письмах Борису Голицыну (двоюродному брату фаворита) и Петру Прозоровскому (который вообще-то на сторону Нарышкиных перешел непосредственно в ходе переворота 1689 года) ни про какой донос ничего нет и быть не может. С доносом к тому времени уже разобрались, ему не поверили, и гетман благодарил за то Василия Голицына в письме от 25 марта 1688 года[27]. Послания же, на которые ссылается сочинительница (вряд ли она прочла их вдумчиво), написаны днем позже и представляют собой обычные для Мазепы заискивания перед влиятельными вельможами. Даже украинские «национально сознательные» авторы говорят тут всего лишь о «ретивом угодничестве» гетмана[28], хотя и ищут для него оправдания. Подобные письма (их Мазепа писал и другим царедворцам) часто повторяются чуть ли не слово в слово (меняются лишь имена да титулы адресатов) и содержат общие фразы с пожеланиями добра и просьбами хранить пишущего «в благодетельской своей милости»[29]. Выдавать их за попытку установить контакты с враждебной Василию Голицыну партией Нарышкиных неразумно уже потому, что эти послания пересылались Мазепой через фаворита (письмо Василию Голицыну от 27 марта 1688 года[30]).
Столь же несостоятельно стремление Таировой-Яковлевой увязать гетмана с Нарышкиными в связи со свадьбой царя Петра в январе 1689 года. Тогда Мазепе была послана грамота с известием о радостном событии и угощение от «праздничного стола». «Сам факт самостоятельных действий Нарышкиных от лица Петра уникален и крайне интересен. А то, что Нарышкины поторопились установить контакт с Мазепой, тем более», – дает свой комментарий «ученая» дама (с. 73).
Это, пожалуй, самое курьезное место в «монографии».
Там же. С. 147.
