мгновение Кайе показалось, что он ее ударит, но вместо этого брат подтолкнул вглубь дома, туда, где располагался его личный кабинет. Прикрыв за ней дверь, он рассерженно вцепился в нее взглядом.
– Мне и без тебя хватает проблем, а ты еще привела к нам на порог диаров!
Не дожидаясь приглашения, Кайя проскользнула мимо и заняла одно из кресел. Подобные оскорбления задевали все меньше. Ими Велимар награждал вдоволь чуть ли ни с первой минуты, как похоронил отца.
– Где ты была?!
Она не спешила отвечать. Убранство кабинета против воли вызывало теплые чувства и не вязалось с новым владельцем. Дождливый закат, проникавший сквозь потемневшие от времени ставни, освещал уютные, сделанные из черного дерева забитые книгами стеллажи, крепкий письменный стол, два высоких кресла, стоящих друг напротив друга, и маленький столик между ними. В ногах лежал плотный когда-то ярко-красный тканый ковер, на котором сейчас оставались следы от грязной обуви брата. Велимар в доме обувь не менял, да и во многом другом вел себя в поместье как гость. Ему была ближе столичная жизнь, Иерихон, где он и обосновался, успешно растрачивая остатки наследства.
Раньше кабинет принадлежал отцу, и она любила засиживаться с ним в этих креслах, обсуждать планы по разведению новых пород лошадей, вместе читать, разговаривать, молчать. Казалось, если прикрыть глаза, все еще можно будет поверить в его присутствие, уловить знакомый запах любимого им горячего напитка из здешних трав.
– Иблис тебя забери, она еще и молчит! – окончательно взбесился Велимар.
Кайя ограничилась короткой фразой. Говорить ему правду она не собиралась.
– Выезжала в степь.
Глаза у брата недобро блеснули.
– Да ты что! И с какой же целью?
– Размять лошадь.
– И как? Что-то твоей лошади я не увидел? – съязвил Велимар.
– Застрелили.
– Да мне плевать, глупая ты дрянь! Зачем ты привела к нам диаров?!
– Они действительно меня спасли.
Кайя попыталась сгладить случившееся.
– Послушай, я и подумать не могла, что мы пересечемся со степняками, а после с диарами.
– А стоило бы!
Велимар раздраженно забегал по комнате, но почти сразу опустился в кресло напротив, уставившись на нее прямым немигающим взглядом желтоватых, почти бесцветных глаз. Постепенно его выражение лица начало меняться с гневного на уже привычное надменное.
Взгляд брата медленно спустился к шее. Липкий, неприятный. Даже будучи перемазанной степной землей, Кайя не чувствовала себя грязнее, чем сейчас. Вспомнился случай двухлетней давности, когда Велимар попытался зажать ее в углу гостиной. Тогда она с какой-то неизвестной ей до того дикостью чуть было пальцами не выдавила ему глаза. Брат струсил не на шутку и после более не домогался, даже смотреть вот так перестал. Но с уходом родителя Кайя все чаще начала замечать этот нездоровый интерес.
Велимар продолжил беседу. От его тона, приторного и наигранного, Кайю наполнило отвращением.
