несущих в сердце черный огонь – убивали сразу. Но теперь, в лютое время Сварожьей ночи, все меньше остается тех, кто зрит истинную душу человека, и все больше Кощеи завладевают даже чистыми душами.
– Но почто так, Вещий? – спросил я. – Отчего Светлые Боги отвернулись от нас?
– Не отвернулись. Они только испытывают своих внуков на твердость духа.
– Но почто так жестоко?
– А жесток ли был твой наставник, когда лепил из тебя воина и князя – защитника отчей земли? Жесток ли отец, когда наказывает своего сына за дурной или глупый поступок? Помысли!.. Да, они испытывают нас… ибо, только пройдя сквозь тьму, человек познает истинную цену света. Только замерзая в лютую стужу, человек познает цену солнечному теплу. Только пребывая в рабстве, человек познает цену воли. Запомни: Боги никого не наказывают, а только показывают – в чем мы не совершенны. Мы сами себя наказываем, не внимая зову совести, а только лишь своих желаний. Ты многое еще познаешь Сын Рыси, хотя веданье дает человеку не только силу, но и великую печаль. Знания, попавшие в недобрые руки, оборачиваются злом. Потому мы – Хранители Священных Вед, не можем раскрывать всем истинную суть Всемирья. Многих сей груз раздавит. Но ты выдержишь! Я ведаю – ты сможешь!.. Потому, что ты – Посланник!
• • •
Еще на пристани мы уразумели, что в княжестве ободритов что-то не ладно. Вооруженные ратники сновали по всему причалу. Все убывающие корабли подвергались тщательному досмотру портовой стражей. Явно что-то искали… или кого-то…
По всей пристани слышалась брань, вспыхивали короткие схватки. Некоторые, излишне гордые купцы пытались помешать столь наглому обыску своих товаров, часть из которых уплывала в мытные тороки стражников. Несогласные с таким раскладом гости стольного Велеграда, грозили страже и князю ободритов: разрывом торговых отношений, небесными карами и даже вооруженным вторжением. На что стража неизменно отвечала: «Не сами вершим, а десницей князя!»
Посмевших обнажить меч окружал отряд стрелков с луками, и гордый гость, шепча сквозь зубы проклятия, вынужден был подчиняться и подвергаться унизительному обыску своего корабля.
Какой-то нурманский ярл148, судя по говору из данов, вкупе со своими соратниками, решился оказать вооруженное сопротивление.
– Я родич великого конунга Сигфреда! – рычал он, – и никакая вендская собака, не смеет меня обыскивать!
Размахивая тяжелым мечом, он уложил-таки двоих стражников. Его соратники, злобно сверкая очами, покачивали в руках боевые топоры. Их тут же окружила целая толпа княжеских гридней. Разъяренные викинги размахивали топорами и пускали пену. Но гридни, не подходя на расстояние поражения свистящим железом, набросили на них рыбацкие сети и обезоружили. Ярлу в драке выбили зубы и от души попинали ногами. Его соратников просто сбросили с мостков в воду, чтоб охладить боевой пыл. После чего пообещали пустить на
Ярл – предводитель дружины викингов.
