на который набросил висячий замок. Передо мной открылся длинный коридор, свод и стены которого представляли собой пещеру, украшенную травертиновыми40 натёками. Под ногами шуршала мелкая галька. По бокам горело несколько маленьких лампочек, поэтому здесь было довольно светло. Пройдя этот коридор, мы снова оказались у двери. Мой проводник легко открыл её, потянув за ручку. Дальше мы пошли с ним вдвоём, оставив остальных за дверью. Второй коридор оказался гораздо длиннее первого, извиваясь, он полого спускался на довольно значительную глубину. Освещён он был слабо, но я, всё же, заметил в нём несколько ниш, закрытых такими же металлическими дверями. Подойдя к одной из них, мой проводник отпер её ключом и жестом пригласи меня войти. Я сразу же оказался в маленькой, почти квадратной комнате, примерно три на три метра, потолок и стены которой были украшены жёлто-коричневым травертином.
Пол был покрыт ковровой дорожкой ярко-зелёного цвета. Слева от входа стояла узкая разборная кровать, рядом тумбочка с маленькой настольной лампой. Справа, у самой двери, стоял оцинкованный бачок с крышкой и краном – очевидно с питьевой водой.
Справа от входа была ещё одна дверь, которая вела в туалет, представляющим собой обыкновенный толчок с непрерывным током воды. Здесь же, в туалете находилась умывальная раковина, а точнее ниша, вырубленная в стене. Из тонкой металлической трубки непрерывно текла тёплая вода, пахнущая сероводородом.
Исследовав своё новое жилище, я присел на кровать. Моего проводника уже не было. Надо полагать, дверь была заперта, но для меня это уже было безразлично, и я даже не захотел в этом удостовериться. Смертельная усталость просто валила меня с ног и я, разобрав постель, влез под грубошёрстное одеяло и мгновенно провалился в небытие.
ЧАСТЬ II
Глава 1. В заточении
Я не знаю, сколько прошло времени с начала моего заточения. Может неделя, может больше. Та регулярность, с которой мне приносили еду, не давала мне опоры во времени, и я уже давно потерял счёт дням или ночам, если таковые существовали для меня. Больше всего я страдал от отсутствия алкоголя, мне казалось, что это была моя самая большая потеря, гораздо большая, чем свобода.
Раньше я не замечал за собой алкогольной зависимости, мне всегда казалось, что употребление спиртного происходит только от желания, но никак не от необходимости. Я думал, что можно всегда безболезненно отказаться от него, достаточно было сказать себе «нет» и этим «нет» решить все проблемы. Но всё дело в том, что это пресловутое «нет» я постоянно откладывал, успокаивая себя тем, что время для него ещё не наступило.
Еду приносил мне молодой, подвижный чеченец по имени Хусейн. Был он весёлый и добродушный, хотя весь вид его говорил об обратном: до блеска полированная бритвой голова, густая, чёрная борода, простирающаяся почти до самых глаз и полная камуфляжная упаковка. Когда я увидел его в первый раз, во мне возникли ассоциации с тем самым «злым чеченом», которого описал в «Казачьей колыбельной»
Травертин – известковые отложения углекислых источников (известковый туф).
