он мне.
При этом он, как всегда, широко улыбался, и даже густая чёрная борода не могла скрыть его размашистой улыбки.
Однажды он принёс мне небольшой музыкальный центр и целую коробку кассет, которые, при моём беглом осмотре, оказались копиями дисков с записями джаза. В основном это были зарубежные лейблы, больше американские, но были и копии наших, советских пластинок, в частности «Джаз над Волгой», – запись с джазового фестиваля 1981 года.
Я сразу же заинтересовался этим счастливым приобретением, позабыв даже поблагодарить Хусейна, который на этот раз совсем не спешил уходить от меня и уселся на кровать рядом со мной со своей неизменной, широченной улыбкой.
– Вот это да! – воскликнул я, наконец. – Ну и молодец же ты, Хусейн! Откуда у тебя это богатство?
– Леон передал. Там ещё целая куча книг, сразу не мог унести. Не возражаешь, если я потом принесу?
– Леон? А кто такой Леон?
– О! … Леон, – это… – Но тут Хусейн запнулся и после небольшой, но многозначительной паузы закончил:
– Скоро сам узнаешь. Может быть, даже завтра.
– Что значит, завтра? Разве здесь существуют вчера, сегодня, завтра? …
– Существуют. Вот сейчас там – он поднял вверх указательный палец – вечер. Ну, где-то около восьми часов.
– А день? Какой сегодня день? Какое число?
– Среда, 25 августа. Я тебе завтра часы принесу. Хочешь?
– Зачем? У меня же теперь приёмник есть, – я кивнул на магнитолу.
– Приёмник есть, только он здесь не работает.
– Жалко. Я бы не только время знал, но и вообще…
Я вспомнил вдруг про Светлану и незаметно для себя вслух произнёс:
– Послезавтра у жены день рождения…
– Хотел бы её поздравить? – после некоторого молчания спросил Хусейн.
Я промолчал. Внезапно охватившая меня тоска заглушила вспыхнувшую было радость от подарка Леона, которого я ещё не знал, но который, по моим ощущениям, должен сыграть в моей жизни значительную роль.
Глава 2. Лодка
После успешного выступления нашей агитбригады, с которой мы побывали на четырёх полевых станах, мне предоставили выходной. Пришёлся он на середину недели и я решил, наконец-то, выполнить просьбу Лёшки пойти с ним на рыбалку.
Договорились выйти пораньше, часов в шесть утра, но я, по обыкновению проспал (хотя, по словам Лёшки, он и будил меня громким стуком в окно) и выбрался из своей комнаты часов в девять, когда солнце стояло уже высоко и пекло немилосердно.
Света согласилась показать мне место, где обычно рыбачит Лёшка и, наскоро позавтракав, мы отправились с ней на реку.
Лёшку мы нашли сразу. Он и ещё двое пацанов приблизительно одного возраста сидели на деревянном мостке, напряжённо всматриваясь в вплавленные в оловянную воду поплавки. Лёшка укоризненно посмотрел на меня, всем своим видом выказывая обиду, но промолчал и снова вперил
