окружении немощных старцев, и слезоточивых дев, которые прижимая к лону детей, затаив дыхания единодушно ожидали звона колоколов, извещающих о победе или поражении.
– Я восхищался им, как и отец, – хриплым баритоном проронил Сибульт, не отрываясь от завораживающего до гусиной кожи полотна. – Ты вестимо был не в меру мал, с тем чтобы помнить его, но поверь на мое слово. Ежели мне бы пришлось избирать с кем ступать на заклание в запретные земли, имя твоего отца первым созрело в моем угасающем сознании.
– Жаль, мне выпали от него лишь легенды, да переходящие из уст упреки, относительно сличения меня с ним, – притворно каясь, хмыкнул Джоаль, почесав ворот, который внезапно, стал сдавливать ему шею, как лишенная воска плеть.
– Пойдем, – помыкающим жестом, с ленцой махнул понурившейся правитель, и они избрали путь в сторону личного кабинета монарха.
На деле им пребывал кабинет для общения с десницей, но так, как Флагения, была образована по первому классу, необходимость в советах, третьей стороны, ему была вне нужды. Зато для приватных бесед, кабинет имел спрос, и порой каждочасно.
Грузно воссев напротив лакированного стола из тисового дерева, над которым тучей нависал портрет очередного великого эльфа, некогда правителя прошлой эпохи, томный Джоаль принялся пытливо осматриваться. Завешенные иссиня-черными драпри багровые витражи, за которыми набежали недоброжелательные не сулящие добра тучи, вытеснив погожую просинь, тут же напустили угнетающего нутра мрака. В колени упирался, широко простирающей письменный бурый стол, со всеми заправскими атрибутами для работы, включая стеклянный флакон с матово-зеленым зельем бодрости, который был подарен одним из последних друидов, обитавших в замке, и хранился Сибультом, как зеница ока. Забитый как глотка обжоры книжный шкаф с выточенным барельефом на створах, живо иллюстрирующий древние сказания прежних владельцев, а заветные книги, из него с эльфийского на всеобщий язык перевел лично Дивелз, отчего и получил вечное признание ещё старшего Сибульта, коему данный смышлёный полукровка достался ещё от отца. Небольшая софа с витыми зеленоватыми рюхами под боками, как понял Джоаль, необходима скорее для удобства интима с королевой, нежели сна от тяжелых расчетов на обшитых ангельско-мягкой бордовой материей подлокотников. На полу украдкой была урывками приметна малахитовая мозаика, коя так люба эльфам, и так не недостижима в полной мере для, повторения людьми, покуда техникой отделки владели лишь дворфы, кои делиться сокровенными знаниями не собирались, а с людьми так и вовсе масштабных проектов не водили. Их нелюбовь к эльфам вскоре миную прибытие, всецело воздалась к теснившим всех без разбора людям.
Умостивший своё заплывающее тело на место под дегтярно-черный окрас брони эльфа, запалившей свечу отгоняющей полумрак Сибульт под струйку света залез в один из ящиков, и изъял песочного цвета лист, который изначально был, завернут
