лист и приступила к работе. Надежда, точно профессиональная натурщица, села, выпрямив спину, изящно сложила ладони. Не знаю, сколько прошло времени, но за окном совсем стемнело, когда я показала готовую картину, нарисованную только мягким графитовым карандашом.
– Интересно, – широко улыбнулась женщина, – неужели я действительно такая красивая?
Я пожала плечами:
– Мне трудно судить о красоте своих рисунков.
– Александра, можно предложить вам задание к следующей встрече? – спросила Надежда, убирая портрет в сумочку.
– Следующей? – с сомнением уточнила я.
– Именно! Нарисуйте, пожалуйста, Фёдора Степановича, по памяти. Хорошо?
– Я постараюсь.
– Рада, что мы свами познакомились, всего доброго! – Надежда встала, поправила жакет и направилась к выходу.
– До свидания, – пробормотала я смутившись.
Перед сном звонила мама, мы болтали с ней, наверное, целый час. Я попросила, чтобы завтра она не приезжала, ведь у меня всё есть, а кормят тут прилично. Ольга Александровна сопротивлялась до последнего, но мне всё же удалось её убедить.
На следующий день прямо с раннего утра Лидочка измерила моё давление. Дежурный врач же просто заглянул в приоткрытую дверь палаты, спросив, всё ли у меня в порядке, и ускользнул. После завтрака мне разрешили погулять по больничному парку. Хотя правильно будет сказать: усадили на скамеечку подышать свежим воздухом. Я упаковалась точно мумия, предусмотрительно спрятав все участки кожи, прихватила альбом и пенал.
– Привет! – услышала я шорох подъезжающей коляски. – И тебя выгнали на прогулку?
– Привет, – ответила я Алексею и захлопнула альбом.
– Я должен извиниться за вчерашнее, – с виноватой улыбкой произнёс парень.
– О, не стоит! Всё в норме!
Я поправила очки и хотела снова вернуться к работе, подумала, что на этом наш разговор закончится. Но Лёша продолжил:
– Мои бабули, они немного… как бы помягче сказать?
– Да брось! – я с улыбкой отмахнулась, вспоминая шустрых старушек. – Отличные бабушки! Вот я со своими не успела познакомиться.
– Сочувствую, ты многое потеряла! Как тебе на новом месте? У меня палата потеснее будет, да ещё и два соседа, – притворно пожаловался Игнатов-не-родственник.
– Вот это мне повезло! – я наигранно гордо задрала подбородок. – Наверное, меня подальше от всех отселили, потому что буйная.
– То есть ты намекаешь, что для улучшения жилищных условий мне нужно устроить саботаж? – Лёша задумчиво почесал подбородок.
– Если что, я прикрою! – заверила я.
– А давай лучше на денёк поменяемся! Может, никто не догадается, документы же наши как-то умудрились перепутать и в первый раз в одну палату заселить.
– Могу предложить только место на диване! – деловито ответила я. – Свои хоромы добровольно не отдам! Я, чтоб такие заполучить, чуть
