проблема, – он улыбнулся краешками губ. Заметив моё смятение, спросил: – Ты, кажется, раньше любила маленькие макарошки с сыром? – задумчиво почесал подбородок и добавил: – Паутинка, так они называются?
– Да. И сейчас люблю.
Этот почти незнакомый человек, что сидел рядом со мной, что-то помнил обо мне?
– Может, просто возьмём кофе навынос? Прямо тут, в машине, и попьём, – предложила я первое, что пришло на ум.
Всю эту ситуацию можно было определить одним словом – неловкость.
– Мне сказали: тебе сейчас кофе лучше не употреблять, – мягко заметил отец.
– Ты про меня спрашивал? – вновь выпалила я, не успев включить мозги.
– Да.
– Это из-за тебя меня поселили в такую шикарную палату? – в мою голову внезапно закрались подозрения, и я вся подобралась.
– Не совсем, – теперь юлил Константин Владимирович.
– Как ты узнал, что со мной случилось? Мама тебя нашла? – я продолжила допрос.
– Нет.
– Ты не скажешь? – слегка рассерженно спросила я.
– Правда хочешь знать это?
Я кивнула.
– Торговый центр, в котором произошёл взрыв, – мой. Я просматривал списки потерпевших и нашёл твоё имя, – глядя мне прямо в глаза, ответил отец.
– Почему раньше не пришёл? – мой пульс начал колотить по вискам.
– Боялся, что ты не захочешь меня видеть, – в эту секунду мужчина в тёмном костюме, на дорогом тонированном монстре с личной охраной, выглядел таким уязвимым.
– Почему ты так решил?
Он улыбнулся:
– Мне сказали, что ты любишь задавать вопросы.
И тут картинка потихоньку начала складываться: излишне комфортная палата, квалифицированный психолог, дорогущие анализы и обследования, приветливые медсёстры-птички, да и кто будет держать в одной из лучших больниц города обычную девчонку почти две недели. Я не знала, как мне реагировать на его слова. Не знала, могу ли радоваться тому, что мужчина, когда-то называвшийся моим отцом, что-то знает обо мне и чувствует вину за случившееся. Всё, что сейчас меня окружало, было похоже на какой-то плохой, давно позабытый фильм.
– Я в порядке, мне оказали квалифицированную помощь, в торговом центре я оказалась не по вашей… т-твоей вине. Мы хорошо живём с мамой, у нас всё есть. Всего хватает. Мы не будем создавать никаких проблем и поднимать шумиху. Я всего лишь хочу забыть всё это поскорее, – выпалила я на одном дыхании и уставилась в окно.
– Ася, ты неправильно меня поняла. Поверь, уж кто, а я точно не сомневаюсь, что твоя мама сделала всё, чтобы ты жила в хороших условиях. Я не пытаюсь купить ваше молчание. Все эти годы считалось, что ты в безопасности. Если бы что-то во всей этой сложной цепочке пошло не так, я бы больше никогда тебя не увидел. Я чуть не потерял тебя. Навсегда.
В горле застыл ком. Хотелось как следует ущипнуть себя за руку, проверить, исчезнет ли картинка, как сон. Здравый
