Игнатов с такой лёгкостью говорил «мы», как будто всё было по-настоящему, как будто это было вчера.
– Прости, – я принялась тайком ковырять заусенец на большом пальце.
– Я всё равно за ним плохо бы ухаживал, без твоей… из-за переезда.
– Ты жил за границей?
– Немного в Канаде, Франции, чуть-чуть в Германии, даже в ЮАР.
– Где понравилось больше всего?
– Хм, надо подумать. Наверное, нигде толком так и не прижился.
– Я бы хотела посмотреть Исландию и фьорды Гренландии. А ещё Байкал! Да и Уральские горы! И Камчатку, – мечтательно перечисляла я.
– Так где же ты тогда вообще была? – улыбнулся отец.
– Ты не помнишь, мы с тобой и мамой были в Париже? Зимой, кажется.
– Были, – произнёс Игнатов, а некогда задорный взгляд его зелёных глаз потух.
Мне вспомнилась девочка в окровавленном белом пальтишке. Неужели это реальное воспоминание из той поездки?
– Я карандаши потеряла, – сболтнула первое, что пришло в голову, чтобы не расстраивать отца, чтобы вернуть ту хрупкую лёгкость.
– Карандаши? – удивился он.
– Мы тогда в Париже на уличной ярмарке купили карандаши. Для профессиональных художников, в таком белом атласном пенале. Я их потеряла в пожаре вместе с рюкзаком.
– Удивительно, что они не потерялись намного раньше, ты ведь была как мечтательная бабочка: ни минуты на месте не могла усидеть.
– Хорошие были карандаши, – тихо произнесла я, отворачиваясь к окну.
– Вот бы увидеть твои работы, – сказал отец через некоторое время.
– О нет! Они посредственные. Техника отличная, но души не хватает, – с улыбкой отмахнулась я.
Я ведь должна была сейчас злиться, делать обиженный и гордый вид, говорить, что мне от него ничего не нужно, что может проваливать восвояси, что мы с мамой прекрасно жили без него все эти годы. Только проснувшаяся во мне при взрыве та девочка в белом пальтишке очень тосковала по папе. Она ждала, когда он вернётся за ней. Она искренне верила, что он вернётся. И вот он перед ней. Самый настоящий, помнящий какие-то вроде бы незначительные, но такие важные мелочи.
Я расспрашивала отца про ЮАР и с упоением слушала его истории о путешествиях. Он прекрасный рассказчик. Пусть это всего лишь бестолковая болтовня, но, кажется, мы выбрали для себя безопасную территорию. Как хрупок и тонок этот момент, как легко перейти грань, когда начинаешь припоминать былые обиды. Как непохожи друг на друга двое в этой машине. Как сложно поверить, что они имели общее прошлое. Как страшно, что эта призрачная встреча лишь увеличит пропасть между ними.
Машина колесила по городу, пока один из «костюмов», то есть охранников или помощников моего отца, не вклинился в разговор:
– Константин Владимирович, в пять министерство.
Мы смолкли. Наверное, оба не знали, как теперь попрощаться.
– Ася, у твоей мамы есть мой номер.
