Уставом не разрешалось разводить волосяной покров на голове длиннее, чем ширина указательного пальца капитана субмарины. А вот про чубы там ничего не говорилось. Этим пользовались, но не все. Скажем, заведи себе кто-нибудь из молодых причёску а’ля Элвис, не миновать бы ему нескольких нарядов и стрижку модели «колобок в дозоре», несмотря на недомолвки в военном поминальнике. Но на вольности «дедов» никто из комсостава внимания не обращал, даже отец родной, кэп, глаза закрывал.
Мичман только что в рот Салееву не заглянул. Стать «молодого» проверил, мышечную массу изучил. Доволен остался. Сказал:
– Будешь у мена в команде, салабон. Почытай «дедушку», как «Отчэ наш», и служба станэт табе, как празднык! Кругом, за мной марш!
Сказал и увлёк Славку за собой в прожорливое лодочное нутро. Теперь и началась настоящая служба. Сначала только возле причала, а не в открытом море-океане. Но, как говорится, лиха беда – начало.
Половина команды была из числа «салаг», их ещё предстояло натаскать. До первой «автономки» оставалось около полугода. Ляксеич Славку не жалел, делал из него подводного электрика настоящим образом. Что ж, даже приятно целыми днями копаться в схемах и что-то паять в хитросплетениях многочисленных силовых кабелей, представляющих собой нервную систему субмарины. Салеев любил работать. А за любимым делом и служба быстрее идёт.
В один прекрасный весенний день, когда от сопок поднималось духмяное марево и веяло ароматами невыносимо неправдоподобных тропиков прямо на пирсе, мичман построил Салеева по полной программе в «колонну по одному» и дал вводную:
– Сэуйчас поуйдом аккумуляторные батарэи проверать на готовность к походу. Я буду в чытвортом отсеке. Скажу табе по громкой свази «уклучи», ты тумблэр уклучишь. Скажу «уыклучи» – ты уыклучишь. Понал, салабон? И сматры мне, аккуратно. Там заряд такой, что усо брухо можно спалыть. Галавой атветыш, если что.
Славик переспросил, с трудом соображая, чем отличается «уклучи» от «уыклучи». На слух разобрать было трудно.
– Вот, блаха-муха, набэрут татар на флот… Я же табе русскым яазыком гавару. Крикну «уклучи» – уклучишь. Крикну «уыклучи» – уыклучишь. Понал тапэрь?
Салеев, в общем-то, так и не уловил разницы, но для себя решил, что возражать суровому мичману из более тяжёлой весовой категории не имеет смысла. Всё же и так понятно – если один раз «уклучил», то второй раз обязательно «уыклучил», третьего не дано.
«Буду считать, сколько раз мичман прокричит. Каждая нечётная команда – включение, а чётная – выключение», – подумал матрос Салеев. Затем кивнул головой утвердительно, присовокупив обязательное «так точно, понял, товарищ мичман!» и, щёлкнув каблуками ботинок типа «гады» на развороте «кругом», побежал в шестой отсек к рубильнику.
Сначала всё шло вполне штатно. Салеев без устали переключал рубильник то вниз, то вверх. Потом, видимо, к Ляксеичу кто-то подошёл, поскольку команды по громкой
