парня ни малейшего понимания, он категорически не хотел двигаться и висел на моих руках подобно мешку с экскрементами. С неимоверным трудом протащив его метров десять, я прислонил тело к стене магазина.
– Все, больше не могу.
Сержант начал связываться по рации с дежурным, они долго обсуждали проблему, наконец, видимо, нашли решение.
– Ладно, пусть лежит тут, к утру очухается. Пойдем в отделение.
Я бросил перчатки в урну и пошел за командиром. Опять за спиной лязгнули засовы, нары за прошедшие час-полтора не стали мягче, спать не хотелось совершенно, и мыслями я вновь вернулся в прошедшую зиму.
Февраль 2006 года
Мы ожидали гостей, вместе с дочками выдвинули стол на середину комнаты, расставили стулья, тарелки, закуски. Часы уже показывали первый час ночи, скоро должны подъехать.
Жена с сыном поехали встречать гостей к поезду. Приезжали наши давние приятели, муж с женой, с которыми мы не виделись уже четырнадцать лет. Они по-прежнему жили и работали в Якутии, в европейскую часть России выбирались очень редко, общение происходило лишь по телефону да в письмах. Наконец на крыльце послышался топот, двери распахнулись, и в клубах морозного пара шумно ввалилась компания, сразу стало тесно, начались приветствия, объятия, осмотры.
– Да, постарел, поседел, – критически разглядывал меня приятель. – Но еще ничего, выглядишь нормально.
– Ну, ты тоже не помолодел. Где твоя рыжая шевелюра? Где бороденка?
Голова гостя сияла обширной лысиной в обрамлении седого пушка.
– Шевелюра меня покинула, а с бородой сам расстался, уж больно страшная стала, серо-рыже-белая.
– Зато супруга твоя все молодеет, – я обернулся к гостье. – А боевая раскраска – совсем как у шестнадцатилетней.
– «Кубинская ночь» называется, – жеманно ответила та. – Ничего не понимаешь в косметике.
– Да, тут я пас. Но есть еще вещи, в которых я кое-что понимаю. Прошу к столу.
Начали размещаться за столом, приятель полез в сумки, начал доставать ананасы, икру, салями, в придачу к стоявшей на столе батарее прибавились еще четыре бутылки «Путинки». Да, вечер перестает быть томным, печени придется сегодня несладко.
Выпили за встречу, потянулись к закускам.
– Наш завкафедрой говорил: «Между первой и второй не дышат», – я уже наполнял рюмки.
И застолье покатилось накатанной колеей, после второй бутылки нахлынули воспоминания о геологическом прошлом. Были тут и переправы через бурные таежные реки, и десятикилограммовые пойманные таймени, и встречи с медведями, и шестидесятиградусные морозы, и мошкара, и наводнения, и таежные пожары. Я словно окунулся вновь в эту атмосферу, пахнуло дымком костра, молодостью, свободой. Мы тогда искали уран, грянула перестройка, разоружение, уран стал не нужен, начались
