получало то, что хотело. Чернозем не нуждался в удобрениях. Он сам по себе был подобен сытной колыбельной, родящей переизбыток без усилий и пота. Уверенность матери-земли дала своему народу эту же непоколебимый вызов. Они требовали, а не создавали в муках и трудах.
Труд был вторичен. Строгая и рациональная аккуратность белорусов здесь высмеивалась. Это выглядело бесталанным занудством. Тишина тоже обрекалась на изгнание. Вечер всегда был наполнен мелодией песен, головокружительными танцами, любительскими представлениями. Не проходило ни дня, чтобы совсем еще маленькую Лилю не привлекали к концертам самодеятельности. Она играла роль мухомора в лесу, красной шапочки, бочки с вареньем. Люди ставили в рассеянной тени лип ряды стульев и создавали повседневные чудеса, наполненные хохотом, музыкой и театральными сценками. Праздник был нормой жизни, повседневной молитвой, языческим ритуалом.
Сегодня праздники старательно продумывают маркетологи, чтобы заставить людей неуклонно следовать заведенным ритмам распродаж и поздравительных режимов. Все остальные, выпадая на обочину воинского призыва, вынуждены чувствовать себя одиноко. Иным было счастье праздника в советской Украине. Воздух искрился талантом и многозвучием, никто не был забыт, и время бежало кувырком, не различая сезонов и правил в небрежности экспромта. Елка наряжалась среди лета, дождик тянулся простоволосым блеском к весеннему ветру, стеклянные шары бойко подмигивали среди крупных соцветий каштанов, светящихся румяным озорством.
Потом все бежали под прикрытием ночного неба на берег озера. Звезды срывались с прозрачной высоты и превращались в песок под ногами, забыв о миллионах прошедших лет. Песчинки укладывались спать на влажных ступнях после купания, и каждые ноги уносили с собой песню времени, нарушая целостность окружающего мира. Дух трепетал над водой звонкой песней. Дух мятежный, неугомонный, доверчивый.
Позже все возвращались домой, и Лиля еще долго лежала прямо на полу в общей комнате, не замечая твердости пола, храпа соседей рядом, внезапно нахлынувшей темноты, полной скрытых вымыслов. Чудовища бродили вокруг и приподнимали край одеяла, топорщились рогами вешалки на стене, накидывали саван простыни, висящей на открытой двери в углу комнаты. Девочка всегда призывала утро, придающее вещам привычное звучание. И жизнь неизменно приносила рассвет нового дня после темной ночи.
XII
Кино – это лист акварельной бумаги, на котором остались лишь пятна краски. Вся долгая и кропотливая работа карандаша, затертые неудавшиеся штрихи, напряженный поток творчества, поиска и запретов остались в прошлом – искусство кино дышит в сияющем, словно небрежном вдохновении.
Помня фразу Ленина «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», советские идеологи яростно творили шедевры пропаганды, выкристаллизовывая идеальное общество. Режиссеры обязаны были быть безупречными
