Даже привычка её не способна до конца пережечь.
Призрак закивал в понимании.
– Это уже больше похоже на резонное умозаключение. Что думаешь делать с этим?
– А что тут сделаешь? – прыснул смехом тот. – В чащобе потеряться запросто. Если это северные Ларданы, все несколько проще. Главное, постоянно идти на восток. Может, через верст эдак пять или десять проклятый лес кончится. Дойти бы, главное. Но… точно не здесь и не сейчас.
Он провел пальцем вдоль горла, говоря:
– Я вот так набегался под землей. Ну уж нет. Если не возражаешь, мне бы отдохнуть некоторое время здесь. Оправиться. А потом – хоть куда.
– Как твоей душе угодно, милый Альдред, – промурлыкала Мелина, прижимаясь к нему. Слишком уж беспечно прозвучал её пассаж. Тут что-то не так.
Это призрак, внушал себе Флэй, допуская, тем не менее, фантом до себя.
Призрак. Холодный, бесплотный.
Тепло её тела – просто фальшь, плод воображения.
Так или иначе, возлюбленную вполне устраивало волеизъявление Киафа. Или, по крайней мере, она делала вид, будто.
– Пойми одну простую вещь, – призывал фантом, наглаживая его по спине. Тот колебался, не зная, что и чувствовать: отвращение или сантименты. – Теперь ты сам хозяин своей судьбы. Выбирай, как поступить, что делать, куда идти. Я об одном прошу…
Она прильнула к его уху, обдав кожу горячим дыханием, и прошептала:
– Будь. Со мной. Всегда…
Его передернуло всего: настолько зловеще прозвучала мольба марионетки Сокофона. Когда Флэй хотел было уже повернуться к призраку, заметил краем глаза, что Мелины и след простыл. Он выдохнул шумно, покачал головой, негодуя, и принялся вставать. У него из головы не выходил неутешительный вывод: похоже, он, Киаф Снов, попал в дельмейский Эреб наяву.
Альдред был из тех людей, кому необязательно доходить аж до середины замерзшего озера, чтобы понять: лед-то тонкий. Но что толку? Да, сейчас он только обмывал сапоги в реке кипящей смолы, что уносила неумолимым потоком тела вечных мучеников, горевших заживо. Проблема в другом: не сегодня, так после Флэй самолично зайдет в неё, окунётся по самую макушку. Дело времени – и только.
– Лучше уж мне думать о чем-то хорошем, – наказал сам себе Киаф, подходя к порогу домика на агатисе.
И ведь было, о чем!
Он отыскал место, где сможет по-человечески забыться после месяца под землей. Здесь есть, чем поживиться – и речь не только о еде. Ведь еда уже гарантирована. У него имеется источник воды, чтобы вдоволь напиться и даже вымыться; вспомнить, каково это, не вонять усталостью, кровью, грязью и чужими потрохами. Если повезет, удастся даже поспать по-человечески.
Таким образом, он вновь вкусит все те блага, восполнит потребности, о чем там, под толщей земли, мог только мечтать.
В конце-то концов, Альдред Флэй был по-прежнему
