любит ходить по краю. Иначе как объяснить компании, в которых он зависает. Там всё на тонкого. Одно неверное слово или взгляд, свои же ножом пырнут, ахнуть не успеешь.
– Мне нравится твоё чувство юмора. Может, и выплывешь.
– Откуда?
– Из аквариума с акулами, куда по глупости угодила.
– Я хорошо плаваю. Тебя тоже бояться?
Он, вроде как, задумывается.
– Остерегаться, – наконец, выдаёт, что на мой взгляд, по большему счёту одно и то же.
Мы допиваем кофе молча, и я иду одеваться к себе в комнату.
– Не кури тут, – предупреждаю, прежде чем выйти.
– А я уже собирался.
В голосе Громова и смех, и подколки, и раздражение. Удивительное открытие: мне нравится действовать ему на нервы. Ещё более удивительное открытие: я уже не теряю дар речи рядом с ним, как было два года назад. Ну так и мне не шестнадцать!
Может, я переросла?
Сомнительно… сомнительно… Если бы переросла, было бы уже всё равно. А мне не всё равно. Потому что от одной мысли, что Громов в моей квартире, а я полуголая перед шкафом в комнате, за пару дверей от него, меня охватывает озноб. Что ещё более ужасно – приятный озноб. И хочется быстрее впрыгнуть в джинсы и футболку. Или в платье. Или в джинсы? Или в юбку? Или нет, всё-таки в платье?
Да чёрт возьми!
Отшвыриваю дверцу шкафа, она хлопает весьма звучно.
– Ой… – вжимаю голову в плечи.
Проклятая наша чисто женская особенность: не знать, что надеть. А когда идёшь с симпатичным тебе мальчиком куда-то, так вообще засада!
Мальчиком… Где я мальчика-то нашла?
Чешу всё ещё влажный затылок. Мокрые волосы опутывают пальцы, заворачиваясь большими кольцами.
Нет, Громов не мальчик, он уже давно не мальчик. И никогда я его не воспринимала, как парня с соседнего двора. Он каким-то странным образом сразу залетел ко мне и в сердце, и в душу.
– И в печень, – цежу сквозь зубы недовольно.
Недовольно… потому что я-то нет. Я то ему никуда не залетела! Даже вот настолько, на немного не запала! А теперь мы должны там кого-то изображать, всё потому что у меня мозгов не хватило, и я завела дружбу не с тем человеком. С Лялей!
Снова распахиваю шкаф и, покусывая губу, пялюсь на штангу с вешалками и полки.
Внезапно раздаётся короткий предупредительный стук в дверь, и она приоткрывается.
– Илона, где у вас… – Юра, возникший на пороге, замолкает, потеряв мысль.
А я молчу, стоя перед ним в одних трусиках и бюстгальтере.
Чувствую, как соски напрягаются, просвечивая твёрдыми горошинками сквозь тонкую светлую ткань. Соски-предатели!
Скрещиваю руки на груди невольно и не знаю, куда деться под взглядом Громова, который он так и не отводит.
– Ну? – бросаю с вызовом?
– Чего ну?
– Чего вломился? Что где у нас?
– А… телефон?
Взгляд скользит
