и соек. Благота глубоко вздохнул, вытер усы и подобрал осиновую палку, поставленную на землю и упирающуюся в сгиб колена. Постучал палкой по кочке, прогоняя змеюшек.
Он был один посреди горного леса, в тридцати милях от деревушки Крапивици, где располагалась стоянка для торговых караванов. И в пятнадцати милях от проклятых руин Магла.
Благота снова ощутил сомнение, последний раз глянул себе за спину. На расстоянии вытянутой руки пролетела золотистая крохотная бабочка. Благота обернулся, сгибая одну ногу вверх по склону, а вторую вытягивая за собой. Обувь из сыромятной телячьей кожи вмялась в размокшую землю.
Влага в земле. Влага в воздухе. Над головой сгущались облака. Совсем скоро их будет можно коснуться щекой.
Благота прислушался. Здешние горные леса служили укрытием для беглых савенов, организованных в банду под предводительством атамана Стёпки Роздай Беда. Но за Благотой, как и прежде, никто не следовал. Даже не следил из зарослей. Никто бы не осмелился, поняв, куда он держал путь.
Только безумец станет подниматься на эту горную вершину.
Благота двинулся дальше, используя палку как опору. Долгий переход через горный массив утомил его, заставил чувствовать себя стариком. Но в груди ещё зрела решимость. Мысли, будто толчки крови, заставляли его тело двигаться. Он был близко к своей цели.
Низкорослые ели и пихты расступились, высвобождая Благоту к вершине. Призрачная дымка, носимая ветром, скользила по воздуху. Благота двинулся уверенней по россыпи белых камней. Пересекая поляну на склоне горы, он то и дело ловил прищуренным взглядом жёлтые и синие цветы, яснеющие в спутанной траве. Стылый ветер ударял по лицу, забирался под суконный плащ. Благота не останавливался, крепче сжимая вспотевшей ладонью осиновую кору. Нарастала пелена тумана, сливая землю и небо.
Благота остановился посреди опустелости, с горестью вглядываясь в горизонт, обволочённый кипящим светом облаков. В предгрозовых сумерках стелющиеся над землёй ворохи напоминали ему чадящие костры.
Костры объятых пламенем войны деревень.
Овеваемый проносящимися над поляной порывами влажного ветра, Благота сел на долгую спутанную траву. Он снял с широкого кожаного пояса флягу и отхлебнул несколько раз, пристально глядя перед собой, в дымку, курящуюся над безответными просторами гор.
Ждать пришлось недолго. Она появилась между сухих ветвей и белых камней, спокойная и лёгкая, подобная той самой движимой ветром серебряной дымке. В образе юной и бледнолицей девушки, в долгополой полотняной рубахе, подпоясанной шерстяной ниткой и выкрашенной в темно-зелёный цвет. Длинные распущенные косы струились мутным водопадом по хрупким плечам.
Благота встрепенулся, будто желая встать и двинуться ей навстречу. Но замер, поражённый и захваченный трепетом воплотившегося образа. Ни на миг больше не сомневаясь в том, что он, наконец, достиг своей цели.
Она медленно ступала к нему, и в светлых волосах её пестрели яркие
