Изабелла и её служанки. И тихо про себя удивлялась: откуда взялись эта решимость, порывистость, а главное – знания у прежде тихой, послушной дочери Мортимера?
Нита вышла из коридора в общий зал и чуть не натолкнулась на отца Стефана.
– Святой отец! – слегка поклонилась женщина, прижимая к груди тёплый кувшин с настойкой. От Ниты исходил приятно-пряный травяной аромат, составлявший резкий контраст с запахом ладана, коим всегда был окутан священник.
– Ничего-ничего, – прищурил старик свои блекло-голубые глаза, в глубине которых читалось плохо скрываемое презрение к "ведьминским отварам", как он называл лекарства травницы. Его чётки тихо звякнули, когда он отстранился от спешащей женщины. – Ты куда так спешишь, дочь моя?
– В покои госпожи. Худо ей, а целебная настойка почти закончилась, вот новую приготовила.
– Уж, скорее всего, не понадобится графине твоё лекарство, – поморщился священник. – Она вот-вот Богу душу отдаст. За сим лорд Элисон и послал за мной.
– Как?! – ахнула Нита, подхватила юбки и стремглав бросилась к лестнице. Отец Стефан лишь осуждающе цокнул ей вослед, затем не спеша пошёл следом. Ноющие от артрита суставы не позволяли ему двигаться быстро.
А травница мыслями уже была там – в опочивальне графини. Рядом с плотно закрытыми дверями стояли слуги: Агнес, Ролана, рыцари. Чуть в отдалении застыл сам граф Мортимер. Владетель стоял, сцепив руки за спиной и глядя в виднеющееся в узкое окно ночное небо.
– Пропустите, – выдохнула, чуть запыхавшись, Нита. – Я настойку принесла.
– Там леди Изабелла. Хозяин приказал не беспокоить и дать дочери попрощаться с матерью.
– Я только кувшин занесу, вдруг лекарство нужно?
Нолан чуть поколебался, оглянулся на повелителя – тот даже головы в их сторону не повернул – и, сомневаясь, всё же согласно кивнул.
– Только тихо! – предупредил он и посторонился.
Нита, подойдя почти вплотную к двери, прислушалась – по ту сторону было тихо; чуть помедлив, целительница толкнула створку, та с едва слышным скрипом приоткрылась. Женщина заглянула в комнату и почти сразу нашла глазами молодую хозяйку, сидевшую на коленях с правой стороны кровати.
Просочилась в помещение, при этом стараясь быть как можно бесшумнее. Поставила кувшин на стол и собралась было уйти, как вдруг что-то необычное заставило её замереть на полушаге. В воздухе разлилось странное напряжение, от которого волоски на руках встали дыбом. Повернувшись к ложу графини, Нита увидела то, что заставило её застыть изваянием – светло-голубое свечение, струившееся из ладоней Беллы, окутывало леди Джульетту с ног до головы.
Открыв рот, знахарка едва удержала потрясённое восклицание. На непослушных ногах тихо обошла кровать и всмотрелась в лицо юной госпожи. Глаза Изабеллы были плотно закрыты, по её алебастровым щекам не переставая текли крупные слёзы.
– Живи… – донеслось до слуха Ниты едва слышное бормотание, и тут же завораживающее мерцание исчезло, а девушка,
