если еще что будет, у нас ничего не пропадет, все сохраним.
Готовый провалиться сквозь землю, парень выскочил на крыльцо с пылающими щеками. Хотелось броситься с головою в сугроб, а сквозь неплотно прикрытую в сени дверь слышно было, как тетка высказывает дочерям:
– Чего зубы скалите, дуры? Порадуйтесь за сестру, каковой ей жених достался! И молод, и пригож, и в службе удачлив. Ваш отец не из каждого похода столько привозил, а этот и в походе еще не был, а с добычей приехал. Да не прогулял, по молодецкому обычаю, а все в дом, да о приданом для невесты и сестер названых позаботился…
Встав до свету и быстро оседлав коня, Федор собрался уезжать. О том, что его ждет служба, он предупредил еще с вечера, так что можно было не прощаться. Сил видеть семью дядьки не было никаких. «Им что ни скажи – все к сватовству приведет» – думал в отчаянии парень, выводя коня, и едва не налетел вместе с ним на хрупкую девичью фигурку, укутанную в дядькин тулуп.
– Фрося?!
– Я, Федя; уезжаешь?
– Служба…
– Храни тебя господь!
Федька немного помялся и, не зная, что делать, наклонился к девушке, чтобы поцеловать ее на прощание в щеку, как, случалось, делал прежде, уезжая с дядькой. Однако Фрося подставила ему вместо щеки губы, и горячий поцелуй обжег его в темноте. Замерев от неожиданности, стоял Федор, пытаясь унять бьющееся как колокол на Иване Великом## сердце, а девушки уж и след простыл. Наконец уняв дыхание, парень вскочил в седло и дико, будто татарин, гикнув, погнал коня вскачь.
Иван Великий – самая высокая колокольня в Москве.
Подлетев на всем скаку к вельяминовскому терему, боярский сын наткнулся на всю сотню Михальского во главе с донельзя взбешенным Корнилием.
– Ночью Косача зарезали, – буркнул он в ответ на Федькин вопросительный взгляд.
– Кто? – охнул в ответ парень.
– Вот и мне интересно.
– Следы искали?
– Да какие следы! – вызверился сотник, – тут натоптано кругом, будто вся рать хана крымского прошла!
Федька сконфуженно замолчал, но в голове тут же мелькнула иная мысль, и он снова спросил:
– Господине, а тать признал кого, когда государю здравицу говорили?
– Ишь ты, догадался… нет, не признал. Хотя все помещики здешние тогда голос подали.
– А Телятевский?
– Что Телятевский?
– Ну, его же государь в баню отослал?
– Тьфу ты, пропасть, а ведь и верно!
– Хотя…
– Что «хотя»?
– Господине, может с татями помещик не сам дело вел, а через приказчика, или еще кого. Разбойникам что: одет хорошо, да голос властный – стало быть, боярин или помещик.
– Федор, тебе бы не сыском заниматься, а защитником в суде быть… Ладно, сейчас все одно уже ничего не поправить. Поехали дозором вперед, а государь следом поедет. Вон собирается уже.
– Государь
