и про сегодняшнее. Внял ли, боярин?
– Спасибо, государь, – рухнул на колени Романов, – я отслужу....
– Отслужишь, куда же ты денешься.
Надо сказать, что последняя сцена была спектаклем. Все что считал нужным, я высказал боярину еще днем в Разбойном приказе с глазу на глаз. Допрос разбойника ничего не дал: если он что и знал о попытке отравления, то унес эти знания с собой в могилу. То, что Иван Никитич не причастен к покушению, тоже было очевидно. Случись надобность, этот жук придумал бы чего похитрее. Разумеется, произошедшее проходило по списку как преступная халатность, но Романов был одним из самых преданных моих сторонников. Пристроить его на плаху – дело нехитрое, но на его место придется ставить другого боярина, и не факт, что тот будет умнее или преданнее. Так что мы договорились, что я его для порядку немного накажу, а он пусть сделает вид, что кровно обиделся. Глядишь, и объявятся недовольные результатами выборов царя. Так что попытаемся извлечь из случившегося максимум пользы. И острастки немного, и наживка для недовольных, и Романов, глядишь, другой раз поумнее будет. А других Талейранов у меня нет.
Расстояние от Москвы до Коломны невелико. Отдельные отряды воровских казаков в поисках добычи нередко набегали на окраины столицы, пользуясь недостатком сил у законной власти. По донесениям лазутчиков, у Заруцкого и примкнувших к нему атаманов под командой было около шести тысяч казаков. Впрочем, более-менее верных тушинскому вождю было никак не более двух с половиной тысяч. Остальные просто примкнули к удачливому атаману в надежде пограбить, и отвернутся от него при первой же неудаче. Отряд Бутурлина должен был изначально состоять из тысячи человек поместной конницы и трех тысяч наемных казаков. Сил этих было, скорее всего, недостаточно для полного разгрома воровских шаек. Однако, планируя этот поход, мы надеялись, что Заруцкий как всегда отступит, не принимая боя. Теперь задача изменилась: после публичного вызова, сделанного мне Мариной и Заруцким, мне нужна была только полная победа. К тому же, поразмыслив, я пришел к выводу, что отступление воровских казаков может быть хуже нашествия. Ограбят и разорят то, что еще не успели. Займут, чего доброго, какой-нибудь город на Волге, или даже Астрахань, и перекроют мне всю торговлю. Ее, собственно, и так пока нет, но такими темпами еще долго не будет.
Состав моих войск был довольно пестрым. Основу составили три сотни мекленбургских драгун, восемьсот конных стрельцов во главе с Анисимом Пушкаревым и шестьсот рейтар Вельяминова. Среди последних, впрочем, было много новичков, не слишком хорошо обученных и вооруженных. Плюс к ним шел так называемый государев полк из московских дворян, стряпчих и жильцов. Когда-то их было довольно много, и этот полк назывался избранной тысячей. Сейчас их было никак не более пятисот человек, довольно хорошо, впрочем, снаряженных. И последними в мой импровизированный отряд влились служилые татары, недавно пришедшие из Касимова и Мещеры, числом около полутора тысяч. Потомки кочевников, некогда наводивших ужас на Русь, давно осели и верно
