и Утренней звездой, или Денницей. Со временем это имя стало ассоциироваться с самим Самаэлем. Да и Люцифером он стал в определённых кругах – «Носителем света», покровителем Востока.
– Востока? – озадаченно переспросил я, чувствуя, как его слова цепляются за воспоминания.
– На востоке Эдема было посажено Древо жизни и познания. Самаэль, ангел и титан, охранял его, – пояснил Каюмов.
Услышав это, я резко встал, не веря собственным ушам. Эти истории, похожие и в то же время чуждые мне, я уже слышал от Бекзода Хисамиевича и старого мичмана Ивана Корветова – только изложены иначе, проще, без такой мистической глубины. Мне они тогда показались пустыми разговорами, чем-то вроде историй соседа, с которыми я не особо считался. Но теперь, когда Каюмов пересказывал их заново и добавлял древние связи с мифами, я словно смотрел на всё под новым углом. Слова профессора проникали сквозь привычные стены скепсиса, зарождая во мне почти болезненное ощущение – как будто вдруг оказались правдой древние мифы, на которые раньше я смотрел лишь как на забавное чтиво.
Каюмов продолжал рассказывать, и мне всё сильнее казалось, что стою на пороге неизведанной вселенной, полной древних тайн, о которых говорят одни и те же слова, но теперь я воспринимаю их иначе – с неясным трепетом и даже страхом перед тем, что могу открыть.
Каюмов вздохнул и внимательно посмотрел на меня, словно собирался еще раз подчеркнуть значимость своих слов.
– Вот именно, Самаэль – это первое имя Сатаны, а «Сатана», как написано в пророчестве Исаии, означает «Светоносный». Это имя стало привычным для людей, которые также называют его демоном, тёмным ангелом, падшим ангелом, мятежником, князем тьмы. Но среди ангелов, и врагов, и соратников, его называют по-другому – его собственным именем. Поэтому и я буду употреблять его имя при разговоре с вами – Самаэль.
– Самаэль… – пробормотал я, пока Каюмов продолжал.
– Евреи называли его «малах а-мавет» – Ангел Смерти. В «Каббале» его считают главным правителем Пятого Неба и одним из семи регентов мира. В «Ялкут Шимони» он упомянут как ангел-хранитель Исава, а в «Мишне» – как ангел-хранитель Эдема. В каббалистических трактатах он также носит титул князя злых духов, воплощающих человеческие пороки. Имя Самаэля иногда путают с Камаэлем, архангелом Божиим, чьё имя означает «Тот, кто видит Бога». Но Самаэль, – его взгляд стал сосредоточенным, – он один из семи архангелов, среди которых Анаэль, Гавриил, Михаил, Орифиил, Рафаил и Захариил.
– Гм, – отозвался я с сомнением. Я не возражал – просто не понимал, какое это имеет отношение ко мне. Но Каюмов не останавливался.
– После изгнания Самаэля из Эдема, Господь изменил облик Венеры. Он обрушил на неё солнечные протуберанцы и лишил её магнитного поля. В результате планета так сильно разогрелась, что океаны испарились, оставив пустынный, выжженный пейзаж. Водяной пар Венеры унесло в открытый космос под действием солнечного
