«Фавном». Во дворе собралось большинство, кроме Люси, Нюры и Зёзика, которые яростно репетировали во внутреннем дворике.
– Он все мои продукты спёр! – возмутился Зубатов.
– Врёшь! – ответил я, – ты на меня взъелся, как только я пришел, и придираешься теперь постоянно. То, как прислугу меня гоняешь, то Гудкову бегаешь жаловаться, теперь вон последний кусок хлеба отобрал. Ну да, коли сила есть, то и сироту ограбить труд не великий… комсомолец, мля…
– Что ты сказал?! – психанул Зубатов.
– Отдай ему хлеб, – тихо и угрожающе сказал второй мужчина, который подошел и тоже всё слышал. Так как его со мной не знакомили, значит, это был силач Жоржик Бобрович.
– На, подавись! – фыркнул Зубатов и швырнул мне огрызок.
Кусок упал на траву.
– Мда, – покачал я головой.
– Это ты у Виктора хлеб забрал? – спросил Жоржик меня.
– Нет, это нам в школькой столовой давали, я с собой кусок прихватил, как знал, что тут кормить не будут. Хотите?
Я поднял огрызок и с наивным видом протянул Жоржику.
– Да нет, не хочу, сам доедай, – потрепал меня по заросшей голове силач. – А если этот хмырь тебя ещё задирать будет – смело говори мне. Разберусь.
– Спасибо! – от души поблагодарил я.
Не то, чтобы я опасался этого придурка, но всё-таки лучше, когда в коллективе есть не только одни враги.
Вторым приятным моментом стало то, что Клара Колодная тоже всё слышала и, когда я пришел к ней помогать с декорациями, тихо сказала:
– Ты, Гена, не думай, Виктор, в целом, неплохой человек. И хороший комсомолец. А то, что характер у него такой, ну так понимаешь, у таких красивых людей всегда сложный характер.
И тихо вздохнула, покраснев.
И я понял, что Клара Колодная отчаянно и безнадёжно влюблена в Виктора Зубатова.
Так вот, приятным моментом стало то, что Клара Генку почти не гоняла, жалела. Причём настолько, что я, видя, как она своими хрупкими ручонками таскает и переворачивает тяжелые фанерные декорации, сам, добровольно бежал и помогал ей.
***
Вечером же произошло целых два неприятных события. Одно из них касалось непосредственно меня, второе – всю агитбригаду, а, значит, и меня тоже.
Но здесь лучше по порядку.
Вечернее агитпредставление оказалось сорвано. Нет, мы подготовились, как и полагается, артисты отрепетировали, мы с Жоржиком перетаскали декорации, и я помог Кларе установить их на отведённой сельсоветом для представления площадке.
И вот, в десять часов вечера (после вечерней дойки) представление началось.
Поначалу всё шло хорошо, особенно когда Зёзик заиграл на скрипке и запел разухабистые частушки:
– От гармошки вспухни ухо, песня звонкая лети!
Кто девчонке сделал брюхо – за ребёночка плати!
Ах винтики, ах, шпунтики…
Народ зашумел, пришел в восторг:
