и все.
– Пожалуй, верно. Ладно, так и сделаем. Когда вызвать его?
– Давайте часов на двенадцать. Мне кое-что нужно сделать к тому времени и потом… хоть немного посплю.
– Не пришлось с ребятами-то?
– Какое там, – рассмеялся Корж.
– Небось, всю ночь сказки рассказывали?
– Было. Всякое было, – ответил Корж, не вдаваясь в подробности. – Так, значит, в двенадцать я буду в саду. Вы не забудете?..
– Ну, как можно!
Корж делал обыск не торопясь, но быстро, каким-то инстинктивным чутьем определяя степень важности осмотра того или иного участка.
Стены, пол и потолок лишь ненадолго привлекли его внимание. Здесь все было одинаково пусто, голо и прокопчено дымом.
Немного больше времени занял топчан. Алексей Петрович тщательно перерыл все тряпье, валявшееся на нем, осмотрел каждую щелочку в досках. И здесь, не было ничего интересного. Он нагнулся и начал выгребать на середину сторожки содержимое из-под топчана.
Первыми подвернулись засохшие, со стоптанными каблуками сапоги. Корж поочередно в каждый запустил руку, проверил, нет ли чего внутри. Осмотрев, отложил в сторону. За сапогами последовала какая-то рвань: не то перепревшие портянки, не то тряпки для мытья пола. Корж встряхнул их и отбросил в сторону. Туда же следом легли две метлы, черен от лопаты, грабли с наполовину выломанными зубьями, багор, вдрызг разбитые опорки и колесо от тачки. «Вот Плюшкин номер два», – подумал Корж о Быхине, осторожно перебирая никому не нужное барахло. Наконец в самом углу у стены Алексей Петрович нащупал рукоятки двух топоров и вытащил их.
Это была уже интересная находка.
С одного взгляда на топоры можно было безошибочно сказать, что они принадлежат разным хозяевам. Один из них был ржавый, тупой, со старым избитым топорищем. Другой – отточен по-плотничьи остро, аккуратно присажен на удобное, красиво выгнутое топорище с тремя выжженными на конце буквами. Эти буквы – ТЕС – заинтересовали Коржа. Что они могли означать? По всей вероятности, инициалы владельца. Но попробуй догадайся, кто он. Мало ли «Т.Е.С.» на белом свете. Но тут Коржу вспомнился водолив. Стоп, стоп!.. Как он назвал себя?.. Имя – Ефим, это точно. А фамилия… Топорков?.. Трофимов?.. Трофимов! вот как. Точно – Трофимов Ефим. Отчество можно и не знать. Ясно и так: топор этот – водолива. С ним он ездил за тальником, а после или оставил в лодке, или положил вместе с веслами, где его и прихватили. А второй несомненно принадлежал сторожу.
И снова встал вопрос: откуда у Быхина чужой топор? Можно, конечно, предположить, что старик просто позарился на вещь – топор хороший, пригодится… Ладно, все это выяснится. Сейчас нужно идти дальше, не тянуть время.
Алексей Петрович снова залез под топчан. На этот раз в другом углу, под грудой старых мочальных кулей, он обнаружил небольшой сундучок. Алексей Петрович шилом перочинного ножа открыл замок «щелкунчик» и приподнял крышку.
– Фи-ють! – невольно вырвался у него продолжительный и удивленный свист.
На
