по голове. Что—то внутри оборвалось. Тело Джан опутывала легкая темная дымка, а телесная оболочка менялась, позволяя двум энергиями смешиваться в её новом теле. Кормос и кара становились чем—то единым, совсем непонятным для тех, кто оказался подле выхода из деревни.
Раздался громкий крик, а белый снег окрасился алым. Джан громко смеялась, облизывая руку, пока не заметила испуганный взгляд ата. Тогда она поняла, что желает мести.
***
Кан проснулся с рассветом, когда один из ярких солнечных лучей аккурат задел его лицо. Всё тело болело от неприятного ощущения, а перед глазами застыл образ Тугана: красные глаза, дрожащие руки и надломленный голос. Было видно, как нарымчи долго бегал по лесу, сдирал колени с руками, словно пытаясь что—то прогнать. Голос в голосе кам раздался внезапно. Девичий, довольно тихий, он постепенно усиливался, а редкая темнота, появившаяся в малой части юрты, сгущалась. Сев, Кан сжал волосы на голове, крепко закрыл глаза и старался шептать, моля духов о помощи. Но в те моменты, когда кам не имел единения с природой – он был беспомощен. Тунур лежал достаточно далеко, перед глазами плыло и всё, о чем мечтал кам – тишина. Тело непроизвольно дернулось. С уголка губ стекла вязкая слюна. Кан начал надрывно кашлять, сжимая горло одной рукой, пока второй натягивал волосы. Он паниковал. Поддавался дурным мыслям и страшился простую деву, лик и голос которой преследовал его достаточно давно.
Прохрипев, кам сплюнул небольшой шарик, откуда—то взявшийся в его рту. По лицу потекло что—то мокрое. Судорожно растирая щеку, он думал о том, что юрта протекла и начался дождь, пока попросту не понял – это чьи—то горькие слезы. Где—то вдали слышались голоса, образы то вспыхивали, то испарялись, то и дело стараясь дотронуться до разгоряченного тела. Кам поднялся. Совершенно не замечая непривычную наготу тела, он рьяно направился к выходу, быстро оттягивая входную ткань. Солнце слепило, голоса усиливались, но Кан точно знал, куда надо идти. Заметив тропу, что вела в густой лес, кам дернулся что есть сил и побежал, тяжело ударяя того, кто успел схватит его руку. Хотелось спрятаться. Вытащить из головы образ девы, забыть столь тихий, но надрывный голос, покуда он не принадлежал его миру, – кам знал это. Ощущал всем нутром, когда дотрагивался до грудины, где быстро билось сердце и появлялась тяжесть.
Еловые ветви прикрывали его наготу, когда Кан, запнувшись о выпирающие корни, пал на прохладную землю, тяжело ударяясь о камни рукой. Не желая издавать и звука, кам с трудом прикусил губу, ощущая металлический привкус во рту. С каждым новым днем, когда он просыпался от тягостного сна, жизнь только усложнялась, приносила черные краски. Только благодать, дарованная джеп—суу позволяла вдыхать полной грудью – его деревня будет жива, справится с предстоящими морозами, сможет преодолеть всё, даже если волки посмеют напасть. Кам с трудом взял себя в руки, переворачиваясь и ложась на спину. Вытянув руки, Кан внимательно разглядывал их, старался
