style="font-size:15px;"> Зоя, не в силах вымолвить ни слова, яростно закивала головой. А потом из её груди вырвались громкие рыдания. Прасковья сидела на полу и, не отрываясь, смотрела на задушенную старуху. Как она могла сотворить такое? Ведь она очень любила бабушку. Ещё утром она целовала её морщинистый лоб, смеялась над её острыми шутками. А теперь бабушка лежит на полу с безобразно разинутым ртом, из которого вывалился синий язык. И мать уверяет, что виновата в этом она, Прасковья.
– Что со мной, мамочка? – снова прошептала она, взглянув на безутешную мать. – Я ведь не хотела. Клянусь, я не хотела. Я не знаю, как это вышло!
Зоя вытерла слёзы подолом ночной рубашки, шумно высморкалась и внимательно посмотрела на дочь.
– Это не ты её убила, Прося. И Машку тоже не ты в овраг толкнула, – тихо сказала она. – Бес в тебе поселился, доченька. Это его рук дело. И зачем ты только в Купальскую ночь в лес пошла?
У Прасковьи от изумления вытянулось лицо.
– Бес? Что же мне сейчас делать, мамочка? – жалобно спросила она. – Я ведь думала, что у меня впереди долгая счастливая жизнь. А теперь, получается, всё кончено, никакой свадьбы не будет. Я душегубка, мамочка! Меня или в тюрьму отправят, или палками до смерти забьют на поляне.
– Подожди реветь! – строго приказала Зоя, поднимаясь с пола. – Может, придумаем что-нибудь. Утро вечера мудренее, Прося. Иди ложись спать!
Зоя увела Прасковью на кухню, уложила её на своей лавке, а сама кое-как затащила мёртвую старуху обратно на кровать, вложила вывалившийся язык ей в рот и кое-как закрыла беззубую челюсть. Утром она скажет всем, что бабушка сама померла ночью, от старости.
Сев напротив старухи, она стала думать, как ей помочь дочери. Когда первые лучи рассвета заглянули в окно и коснулись растрепанных волос Зои, она встала, оделась, повязала на голову платок и тихо, чтобы не разбудить дочь, вышла из дома…
Глава 3
Ведьмин совет
– Мам, страшно! – прошептала Прасковья и крепко вцепилась дрожащими пальцами в руку матери.
– Пойдём, Прося, не бойся. Не убьёт же она тебя! Наоборот, поможет, – строго ответила Зоя и громко постучала в низкую дверь.
Когда дверь распахнулась, мать и дочь, склонив головы, вошли внутрь. В избе было душно, пахло горьким дымом и травами. Прасковья в потёмках не увидела пустое ведро, стоящее у порога, запнулась за него и чуть не упала.
– Ну, жаба неуклюжая! – недовольно проворчала хозяйка избушки.
– Извините, не увидела. Темно, – сказала Прасковья и испуганно взглянула на мать.
Зоя остановилась у порога и громко произнесла:
– Здравствуй, Марфа, мир твоему дому! Мы к тебе с подарками пришли да за помощью.
Из темноты избы к ним вышла толстая, некрасивая женщина. Её круглое недовольное лицо лоснилось жирным блеском и было сплошь покрыто бородавками, а над верхней губой росли чёрные усы. Женщина внимательно осмотрела своих гостей и указала рукой на деревянный стол, заваленный сухими травами.
