закричала она.
– Не помогло, мам… Травы не помогли, – прошептала Прасковья.
Она лежала на полу и не могла заставить себя открыть глаза и посмотреть на мать, так ей было стыдно.
– Вот обманщица Марфа! Подлюка! Змея подколодная! Подарки захапала, а помочь не помогла! Ну я ей задам! – в сердцах закричала Зоя.
– Всё, мам, не видать мне свадьбы, – прошептала Прасковья, перебирая пальцами осколки разбитой посуды, которые так напоминали её разбившуюся жизнь.
– Я этого не допущу, Прося. Свадьба будет, и всё тут.
Голос матери прозвучал тихо, но твердо.
– Да кому я такая нужна? Кликуша… – всхлипнула Прасковья.
Зоя походила туда-сюда по комнате, шурша битыми стеклами, а потом схватила дочь за руку и потащила за собой из дома.
– Куда ты меня ведешь? – удивленно спросила Прасковья, убирая с лица выпавшие из косы волосы.
– Пойдем к Марфе, пусть отрабатывает наши гостинцы! У, ведьма хитрая! – зло прошипела Зоя, сжав кулаки.
– Не вышел, говоришь? – спросила Марфа и, прищурившись, взглянула на Прасковью.
– Не вышел, вот те крест! – яростно прошептала Зоя. – Что делать-то нам теперь? Свадьба на носу. Упустит девка счастье своё, что я с ней тогда делать буду?
Ведьма поднесла ко рту трубку, выпустила изо рта терпкий дым.
– Иди-ка ты к горным монахам, девка. Они смогут беса прогнать.
Зоя после этих слов оживилась, подошла поближе к Марфе, взяла ведьму за пухлую руку.
– Расскажи-ка, Марфа, что это за монахи и как они моей доченьке помочь смогут?
Ведьма высвободила свою руку, недовольно взглянула на Зою и, пригладив усы над верхней губой, заговорила:
– Это отшельники горные. Почти не едят, не спят, всё своему богу молятся, да над телесами опыты проводят. То к дереву себя привязывают, то в холодную воду окунают, то пальцы себе отрубают в знак истинности своей веры.
Прасковья, услышав это, вся напряглась от страха, и из глаз её на стол капнули две крупные слезинки.
– Так они поди там все полоумные? – округлив глаза прошептала Зоя.
– Может и полоумные, кто их разберёт, – усмехнулась Марфа, – да говорят, что бесов умело изгоняют.
Зоя посмотрела на дочь и пожала плечами.
– А что, Просенька, может попробуем, отправимся к монахам?
– Мамочка, я не хочу! – сквозь слёзы пролепетала в ответ напуганная девушка.
– А жить, как человек, ты хочешь? – воскликнула Зоя. – Жить-то хочешь? Тогда и не реви, а делай, как тебе мать говорит!
Зоя выпрямилась и прошлась по избе туда и обратно. Потом повернулась к Прасковье и сказала:
– Поехали, Прося, к монахам.
– Я тебе главное не сказала, – медленно проговорила Марфа, выпуская в воздух кольца табачного дыма, –
