выбрал её. Грудь сдавливает невыносимой болью, и эта боль – острее любой раны. Он любит её? Я задыхаюсь от этой мысли. В глазах темнеет, а внутри всё кричит, что это невозможно, этого не может быть, это какой-то чудовищный сон, который я переживаю каждую ночь. Они как будто издеваются надо мной, неужели не видят? Малиа на мгновение оборачивается и ловит мой взгляд, в её глазах блеснуло презрение. Что-то шепчет ему на ухо и словно загипнотизированный, Ринар склоняется к её губам, поглощённый этим обманом.
Меня захлёстывает леденящий, пронизывающий до костей жар – он сжигает меня заживо, подбираясь всё ближе к сердцу, растаптывая его, разрывая в клочья. Я хочу кричать, хочу разбить этот хрупкий, предательский мир вдребезги, но всё, на что хватает сил, – это стоять в безмолвной агонии, стиснув зубы, глядя, как от моего счастья остаётся лишь горькая пустота.
Глава вторая.
Вдох. Выдох.
Бежать.
«Селена, держи лицо.» – эхом звучит голос отца в голове – «Селена, ты лицо нашего рода. Они недостойны видеть твою слабость.»
Я бегу. Слёзы обжигают мои щеки, но я не могу остановиться. Не могу, даже если воздух жжет лёгкие. Я прячусь в тенях, не разбирая дороги, как зверь, загнанный в угол. Это место, где я должна быть непобедимой, где слабость – это смерть. Я снова вижу её – Малию, с тем поганым взглядом, полным уверенности, что она – лучше. И его. Ринара. Я не могу забыть его лицо, его холодный, пустой взгляд, когда он… Нет, не он. Не может быть.
Они оба предали меня. Слёзы, как тяжелые капли дождя, катятся по лицу, смешиваясь с ветром, но я продолжаю бежать. Бежать, несмотря на то, что ноги почти не слушаются. Малиа должна быть наивной дурочкой, но, черт возьми, она же предала меня так холодно, с такой лёгкостью, как будто всё, что было между нами, не значило ни единого вздоха.
Ринар… Мой друг детства. Он был всегда рядом, всегда верен, несмотря на все мои капризы и странности. Он был тем, кто смотрел на меня с нежностью и защищал мои мелкие шалости, как верный страж, готовый стоять перед бурей ради той, кого он ценил. Где теперь этот Рин? Где тот, который был моим оплотом, который понимал меня без слов? Почему теперь в его глазах только холод, и пустота, и этот взгляд, полный… отчуждения? Нет, он не виноват. Он не мог быть таким. Это Малиа. Эта проклятая ведьма, которая затащила его в свой мир, заставила его забыть о нас, о всех его чувствах.
В голове мелькает воспоминание.
Я была всего девочкой, лет десяти, когда в последний раз забралась на чердак нашего дома, где отец хранил старые книги и карты. Ринар был тогда моим постоянным спутником в шалостях. Мы вдвоём лазали по подвалам, по чердакам, бегали по крыше, где я всегда падала и разбивала колени, а он всегда смеялся, подбадривая. И вот в тот раз, когда я затеяла раскопки в старом сундуке, нашла какую-то странную книгу, полную заклинаний и тайн, как мне казалось. Мне так хотелось её открыть, но она была запечатана каким-то странным старинным замком.
И тогда
