бензина, пусть теперь они плачут.
Агнесса засмеялась.
– Выпей воды, успокойся.
– Так и сделаю.
– Мощная коча, тянет отлично. Слушай. Я хотел забрать с собой Луиса, туда, на Фландрию.
Поедешь с нами? Тебе там найдется работа, у тебя есть талант.
– Ага.
– Не ага. Есть проблема. Монк хочет от тебя с Луисом какую-то штуку.
– Diafo! Начинается! – проговорила она, глотая воду.
– Что за штука? Почему бы не отдать? У него глаза белеют, когда он говорит о ней…
Она оторвалась от фляги и тяжело выдохнула:
– Я не могу это отдать!
– Погоди!
– Не могу!
– Я знаю, что это!!
Она изумленно замолкла.
– Porka ma… Откуда?
– Догадался.
– Нуууу?
– Это передатчик. Мне трудно сказать больше, но попробую. Смотри- это передатчик, небольшая штука, помещается в обувную коробку. Принцип действия мне неясен, но он хорошо работает в тектонике Сети, эээ… как тебе сказать попроще. Он широкополосный. Ему не требуются ни батарейки, ни аккумуляторы. Да?
– Что? А, да.. без батареек. Откуда знаешь? Монк не мог этого тебе сказать, он его в глаза не видел. Как ты догадался?
Я вытащил из своего мешка папочку, отщелкнул магнитную застежку и выудил пластиковый блестящий листочек. Помахал перед ее носом и сказал:
– Совсем недавно ты, или твой Луис передачей вот этого самого файла за восемнадцать секунд сожгли мою станцию «Равнинная». И я прибыл сюда взыскать этот долг, bebita! Так что выкладывай, как есть, что вы там нашли 20 мая, в день святых Кристиана и Бернарда, много лет назад! Хочешь, чтобы я тебе помог- рассказывай!
Агнесса переползла вперед, обстоятельно высморкалась, пригладила волосы и закурила.
Дымчик
«Как я тебе говорила, Луис держал овец, породы ниневийский линкольн. Это очень крупная порода, и бараны доходят до 150 килограмм. Баранов всегда надо держать в отдельных загонах и запускать время от времени к стаду. Спустя полгода как я появилась на ферме у Луиса, его катумская овца по прозвищу Метанойа понесла ягненка. Знаешь, здоровенная такая теплая, шерстяная. Я находила ее в стаде по малиновым биркам на ушах и ходила за ней по пятам. Она мне казалась ужасно уютной, и душный запах ее шерсти меня успокаивал как ничто другое. Бывает зароешься пальцами в ее шерсть и сидишь, подсунув под нее ноги и смотришь на горизонт. А она трясет ушами, трескает яровую соломку и срет горошком. Сначала бегала от меня, но потом привыкла, потому что я приносила ей самых вкусных древесных веников и свеклы. Я не знаю, как сказать, но именно Метанойа подняла меня на ноги после приюта. Так вот, пришло время, Метанойа понесла. Мы с Луисом ее обхаживали и в стойле, и на базу, следили, чтоб пол на помосте был тепленький.
И вот однажды в мае, когда налетают грозы, один из баранов… Вообще эти парни-бараны друг друга на дух не переносят,
