впечатление больного. Просто от каждого так и веяло каким-то невероятным количеством прожитых лет, как от старинного трактора. Я понял, что не смогу их удивить ничем, как бы ни старался.
– Луис объезжает свои поля.
– Ясно.
– Он это делает на велосипеде. – уточнил кто-то.– Он как приедет, посигналит в звоночек. Такой, знаешь- трынь-трынь
– Так что перед этим тебе надо протрезветь.– сказал кто-то, поднялся и снял с далёкой полки железную миску и поставил ее на стол передо мной.
– На вот. Пожуй ватути, хмель пройдет.
Миска стояла передо мной, покачиваясь, я запустил руку и вытащил пару шершавых крупных орехов, будто в чугунной скорлупе.
– Дай-ка, – сказал старик, сидевший напротив. Орехи спрятались в его каменной черной ладони и тут же с жалобным писком хрустнули.
– Это первое дело, если тебя взяло как следует… на, сам вытаскивай. И жуй как следует, перед тем как проглотить, понял?
Перемалывая зубами сухую сладковатую мякоть, я не отрываясь смотрел на миску, в которой перекатывались орехи.
– Это ведь не посуда, верно? – спросил я и высыпал орехи на стол.
– Точно.
– Это, блин..какой то шлем. Или каска. Каска пожарного?
– Луис запасливый! Он ее сохранил. У меня тоже где-то валяется такое ведро.
– Это солдатский шлем.
– Времён той войны.
– Какой… той?
– Первой… или как ее там называли. Первой Фермерской.
– Давно это было?
– Лет восемьдесят назад.
– Тогда Ниневия и Перронт делили новые земли. Пастбища, пахоту. Понатащили кучу орудий и стреляли во все стороны. Там дальше на запад до сих пор видны окопы в степи, и плугом выворачивает старые гильзы. Мы все тогда были моложе, чем ты сейчас.
Он развернул каску и показал кривую вмятину на боку-
– Видишь? Так бывает от осколка. Луису тогда повезло, получается.
Я осторожно проглотил разжеванный орех и поинтересовался.
– Убивали людей?
– Только этим и занимались.– подтвердил сосед справа.
– С утра до вечера.– согласился другой слева, снимая нагар со свечи кончиком ножа.
– Зачем?
– Я ж тебе говорю- делили земли.
– А пушки где взяли?
– Приперли с собой..с Земли. Как металлолом. И снаряды. И винтовки. И пропасть всякого хлама… Вот и пригодилось.
– Кто же знал, что потом этими землями потом будут торговать и банки всякие торгаши, и эти все пограничные линии …за которые нас резали, как баранов…
– Стоят дешевле карандаша, которым их нарисовали.
Кто- то поднял назидательно палец:
– Все дело в том, кто получает закладную на землю.
– Небо вот никто не делит.
– Ещё чего. За облака
