умер, – собравшись с духом, сообщил Алекс. И повторил: – Йен умер.
Алекс ждал слез, отрицания и взаимных обвинений. Вместо этого его ждало молчание. У маркиза был задумчивый вид. Фиона повернулась к дедушке. Она держалась спокойно, но ее выдавали глаза – они расширились, и в них сверкали непролитые слезы. Она пыталась понять, как дед отреагировал на сообщение, догадался Алекс.
– Они уверены? – спросил маркиз неизменившимся голосом.
Алекс кивнул:
– Мне очень жаль, сэр, но это почти точная информация. В него выстрелили, и он упал за борт судна на канале. Активные поиски Йена результатов не принесли.
Маркиз вздохнул с таким видом, словно Алекс привез ему новость не более тревожную, чем изменение его ежедневного расписания.
– В таком случае, – проговорил старик, рывком поднимаясь со стула, – мне понадобится поехать в Лондон, чтобы встретиться с принцем-регентом. Он не откажет мне в просьбе защитить титул. Я не желаю из-за единственного предателя потерять все, чего добилась эта семья.
Алекс изумленно смотрел на него. Он был так потрясен гибелью Йена, что ему и в голову не пришло подумать о ее последствиях. Если будет доказано, что Йен, как виконт Хоуз, совершил предательство, то все титулы, земли и собственность маркизата могут быть конфискованы.
– Он не… – поднимаясь, заговорила Фиона.
Один холодный взгляд маркиза заставил ее замолчать.
– Как только я закончу с этим делом, – промолвил старик с резким кивком, – мне будет нужно связаться с новым наследником.
Фиона, в глазах которой до сих пор блестели слезы, посмотрела деду в лицо.
– Йен был вашим единственным наследником, – напомнила она.
Маркиз опустил на нее взгляд.
– Нет, не единственным, – возразил он. – Лишь, как ни крути, самым близким. Лучше б его вообще не находили.
С этими словами маркиз вышел из комнаты. А Алекс был вынужден нести свой крест, когда Фиона в полной тишине разбила свое сердце об осколки потери.
Неподалеку от Ричмонда
– Стало быть, он мертв, – не замедляя шага, промолвил джентльмен, продолжавший свой путь по скошенному полю с переброшенным через локоть дробовиком Мэнтона.
Рядом с ним плелся более молодой и худой мужчина, сапоги которого явно не подходили для того, чтобы бегать в них по колючей пшеничной стерне.
– Мы тоже так считаем, сэр, – сказал он.
Старший из них остановился так неожиданно, что гость едва не перелетел через него.
– Вы считаете? – переспросил он. – Почему меня это не успокаивает, Стрикер?
Стрикеру ужасно хотелось утереть пот со лба. Даже на осеннем холоде его охватил жар, и чувствовал он себя ужасно.
– Мы искали его почти две недели, сэр, – сказал он. – Никто не мог выжить в таком море. Никто!
– А что же фляга, которая должна была быть у него
