командовал свернуть с главного проспекта. Когда въезжаешь в нутро Милосердия, сразу просыпается животный страх. Растопыренные здания с облупленными фасадами, меж которых втесались пустыри.
Разбитая в труху дорога укачивала, выворачивая нутро. Ещё и этот, вызывающий раздражение с кашлем, запах. Источник виднелся заранее – подожжённый мусор на заброшенной площадке.
Не заглядывая во дворы через понимаешь, что тебя там ждёт. Невольно вспоминалась дилемма в школьные годы: либо ты отдаёшь карманные, которые тебе выделили на булку, либо питаешься через трубку.
«Родной, твою мать, чёрный квадрат», – брезгливо я говорил про себя.
Именно такое название подходило Милосердию больше его настоящего имени. Среди приличных зданий можно было выделить лишь отделения Злитчеполис и конторы «Целом».
– Вы прибыли, – сообщил навигатор механическим голосом.
Я втиснулся между двух машин, от которых остался в живых лишь скелет. Распахнутые двери «Дома Целом» соседствовал с типовым домом, где висела выцветшая вывеска нотариуса.
Красные халаты, белые халаты – приверженцы «Целом» с недоверием поглядывали на новых гостей. Не хотелось соприкасаться взглядами с подобными элементами. Ещё подсунут свои брошюру и сядут на уши.
– Приглядят за машиной, как думаешь?
Ани-Мари не ответила на мой вопрос: выбралась из салона и сразу же проскочила к двери нотариуса. Мне оставалось лишь следовать за ней, игнорируя прицельные глаза представителей секты.
***
Маленький кабинет, буквально десять квадратов, не считая мебели, еле вмещал его владельца – толстопузого нотариуса, чья мебель из ДСП трескалось под его малейшим напором.
Дышалось ему тяжело, особенно из-за жары, а вентилятор заклинило. Лёгкий ветер сдавал его попытки скрыть проплешины на лобной части, зато густо росли брови. Одна деталь: росли они вперёд.
– Что ты несёшь, твою мать?
Ани-Мари сгорала от ненависти. Жабье лицо нотариуса скуксилось, щёки затряслись, а руки нервно подправляли тугой галстук. Я нежно коснулся костяшек сестры.
– Просто повторите, что вы сказали, – чуть более обходительнее я говорил с нотариусом, – но менее юридическим языком.
– Рената Велки, – пробежал взглядом нотариус по листу, – завещает квартиру по адресу…
– Проще, – подталкивал я его.
– Квартиры усопшей переходит Томашу Плетихе. А тело оставить на улице Вечнозелена, тринадцать.
– Когда вы подписывали с ней документы? – кричала Ани-Мари.
– Какого чёрта вы вообще имели дело с ней? – усмехался я, скрещивая руки на груди.
Пот со лба нотариуса сносился обдувом вентилятора куда-то вбок.
– Я просто выполнял работу, – оправдывался он.
– Отдать квартиру «Целом», – не могла поверить Ани-Мари.
– Оставить тело в центре «Порога»? – спросил уже я.
– Если
