смеха.
– Но это не было подтверждено врачом.
Нотариус тыкал в документ, лежавший в его руках.
– Её подпись.
Он перевернул лист.
– Её подпись. Моя заверенность. Даже если вы захотите что-либо написать про меня, Макс Велки, то вряд ли у вас выйдет что-либо стоящее.
– Кто говорил, что я буду писать про вас.
– Ах, да, – иронизировал надо мной нотариус, – вы ведь теперь на пыльной полке, верно?
Улыбка сошла с моего лица.
– Не переходите на личности, – я заикнулся. – Как вас, кстати?
– Это её решение.
Это сказала Ани-Мари. Я обернулся в непонимании. Даже отчаянии. Отпустив голову на урну, которую она слабо покачивала из стороны в сторону, Ани-Мари сжимала скулы, а глаза были на мокром месте.
– Сколько у нас есть времени забрать вещи? – будто в пустоту обращалась Ани-Мари.
– Две недели.
– Спасибо.
Чуть не перевернув стул, Ани-Мари рванула к выходу, гулко хлопнув дверью. Мы переглянулись с нотариусом.
– Что ж, – растеряно бубнил нотариус. – Мне лишь нужна ваша подпись.
Я схватился за ручку, чтобы быстрее закончить этот нудный день и оставил кляксу вместо подписи.
***
На улице картина совсем помрачнела: по безлюдным тротуарам ветер гонял пакеты, а сектанты спрятались в стенах церкви. Лишь Ани-Мари ждала, когда я закончу.
Увидев, как я открываю пластиковую дверь, она приподнялась с капота и обогнула машину. Теребя дверь, она безучастно смотрела на меня в ожидании, пока я не подошёл вплотную к машине, ложась на крышу.
– Что это было?
Я не кричал, пытался разобраться в произошедшем.
– Просто отвези меня домой, – озлобленно говорила Ани.
Так мы и общались – через барьер физический и ментальный.
– Ты видела её чаще, чем собственного сына. Силы, время, деньги – и ради чего всё это?
– Я отдавала долг.
Поверить, что кто-то на полном серьёзе верит в это, я не мог. Ситуация вызывала у меня истеричный смех. Я побарабанил по крыше и прошагал дугу, вновь вернувшись на место.
– Долг? Кому?
– Той, кому мы обязаны жизнью, – переходила на крик Ани-Мари.
– Да лучше сдохнуть.
– Закрой свой рот!
Как гром пронёсся по кварталу голос Ани. Клянусь – даже волосы на руках вздыбились. Я и правда последовал совету и молча смотрел на сестру, на чьих висках вздулись вены.
Она глубоко вдохнула, хлопала губами, считая от одного до десяти и обратно.
– Я понимаю, – беспомощно бубнила Ани-Мари.
Её брови собрались домиком.
– Я понимаю, что вы конфликтовали. Понимаю, почему у вас с ней был разлад. Даже понимаю, что ты ни разу не приходил к ней. Но, пожалуйста, вспомни, кто тебя воспитал.
– «Порог», –
