а что, если это тот самый Сиплый? Что если они знают, где я живу?
Сердце забилось так, будто поднялось к самому горлу. Руки тряслись. Я начала дышать сильнее, начала бродить по комнате, а после и вовсе начала задыхаться. Мне казалось, что воздуха вокруг стало совсем мало, горло так сжалось, будто на мгновение перекрыло воздушный проход полностью.
Сережа позвал Славу. Тот пытался выпытать у меня, что случилось, что происходит. Только сейчас я поняла, что еще и плачу. В голове крутились разные мысли: как эти мальчишки проникают в наш дом или как преследуют меня до дома и бьют по голове, как нападают на Славу или маму, как бьют Сережу, бросившегося меня защищать, ножом…
Сквозь рыдания я попыталась объяснить, что Сережа ни при чем. Что все было хорошо, пока все не испортили они… Кто «они» я пыталась не говорить. Слава выбежал из комнаты, быстро вернулся со стаканом воды и какой-то таблеткой.
– Пей, – приказал он суровым тоном, и я даже не подумала о том, чтобы узнать название таблетки. Руки тряслись, губы тоже. Но все же мне удалось запить эту несчастную маленькую таблеточку. – Что случилось? Не может она, так скажи ты! – Обратился он к Сереже.
– Ни… ни… не… надо…
Слова с трудом выходили из моего сдавленного горла. Но Сережа все же рассказал. Лицо Славы по мере рассказа вытягивалось сильнее. Мне казалось, сейчас он скажет что-то вроде «я же тебе говорил!», но ничего подобного.
Таблетка начала действовать – постепенно я успокоилась, перестала дрожать. Но ужасно захотелось спать.
– И ты ничего не говорила? – Удивился Слава. Он взял мои руки в свои. – Ты что, с ума сошла?
– Я думала, какая разница? Это же просто глупые мальчишки…
– Дорогая моя, – серьезно сказал отчим, – страшные поступки совершаются именно глупыми мальчишками. Я сейчас съезжу к его родителям, посмотрим, что за фрукт.
– НЕТ! – Я пришла в настоящий ужас от этой идеи. После этого Никита сделает все, чтобы я стала изгоем. А если его злости хватит еще на что-нибудь неприятное, то он сделает все, чтобы превратить мои школьные будни в ад.
– Так, тебя уже никто не спрашивает. Сереж, останешься с ней, пока ее мать не приедет?
– Конечно, – согласился он.
– Как никто не спрашивает? Слава, очнитесь, он же псих! – Попыталась я его вразумить. – Мало ли что он выкинет? От злости, может, захочет убить меня!
– Пока ты развязываешь им руки своим бездействием, они и будут творить, что хотят. Как маленькая, чес-с-с слово. Один раз по шее получит, и уже – ты подумай хотя бы так – не тронет другую девчонку. Тебе повезло – голова на плечах осталась. А другая, какая-нибудь влюбчивая деваха, вот так попадет. И что он с ней сделает? Да что захочет.
Его последние слова будто отрезвили меня. Ведь и правда. Пока он чувствует свою безнаказанность, пострадать может кто-то еще. Я кивнула Славе, хотя ему не особо требовалось мое одобрение. Мы остались с Сережей наедине.
– Я хочу спать. Посидишь со мной? Усну я вряд ли.
Но
