style="font-size:15px;"> – Неприятно, когда тебе тычут в лицо твоими поступками? – Продолжала она наседать.
– Слушай, ты какой-то неправильный психолог! Ты заставляешь меня чувствовать себя хуже, а должно быть наоборот.
– Слава Богу, я еще не психолог. И у меня будет шанс стать правильным специалистом, не волнуйся.
Меня злила эта ее способность сходу парировать все мои выпады. Я сложила руки на груди, ногти впились в ладони. В конце улицы показалась мамочка с коляской. Может, они сейчас придут сюда, и все нам испортят. Хотя, что именно испортят? Тем более на детской площадке именно мы можем им все испортить.
Трава вокруг площадки сильно выросла, и даже приближающаяся зима ее не пугала. Горка уже начала ржаветь. С «весов» частично слезла краска. У качелей на цепях были заменены доски для сидений. А «крутилка», на которой сидела Люба, пару недель назад вообще валялась на другом конце площадки. Говорят, местный выпивоха поспорил на бутылку водки, что сможет вытащить ее из земли. И ведь смог же, зараза. Еще одно доказательство силы мотивации.
– Будешь продолжать дуться? – Поинтересовалась Люба. Ответом ей был мой злобный взгляд. – Понятненько, а на что ты злишься, скажи, пожалуйста?
– Та хотя бы на жителей деревни! Посмотри вокруг! У нас в детстве было два турника, и все! Понятно, почему мы всякой опасной ерундой занимались, на нас же все плевать хотели!
– Еще жалобы будут?
– Злюсь на Жабу с ее идиотской контрольной! «Вам нельзя подсматривать в таблицу квадратов. Ее вообще-то выучить нужно было. В следующий раз за шпаргалки выгоню», – попыталась я сымитировать ее голос, только добавила чуть больше мерзотности и высоких ноток. – Она вообще слышит, что ей говорят? Может, она глухая, я не знаю! Уже триста раз сказала ей, что сдаю базовую математику, там задания простые! Пусть попробует выучить все реакции-исключения для азота, посмотрю, как она без шпаргалок будет обходиться!
– Продолжайте, юная леди. Считаю в вашем случае необходим выплеск накопившихся эмоций, – с видом опытного специалиста сказала Люба.
О, как же после этого я разошлась. Под удар попали все: и мама, скрывающая какие-то расследования, и Никита со своими дружками, и Слава со своей заботой, и Сережа, вечно стесняющийся и робкий, и учителя, пугающие экзаменами.
– Еще кто? – По-театральному взбудоражено спросила Люба. – На кого ты злишься, Зуко?
– О, нет, не дождешься! Ведь я злюсь не на себя! А на тебя! Сначала винила меня ни пойми в чем, кричала, срывалась, а теперь сидишь, сама невинность. Перекинула на меня свою злобу и сидит довольная! Скрываешь какие-то секреты, хотя у меня все детально спрашивала, даже то, что я сначала не хотела говорить. А еще… еще… меня бесит, что пока я страдала после убийства дяди и, наверное, не отошла до сих пор, ты нашла в себе силы быть активной, жизнерадостной. А я – нет! Почему у тебя все получается, а я так не могу?
– Дорогуша, я три года занималась с клиническим психологом и психотерапевтом, чтобы мне стало лучше. Ты думаешь, почему я выбрала эту
