бы правдиво ответил он.
– Что вы оба от меня скрываете?! – Крикнула я, ощущая, как бурлит внутри злоба. – Сколько уже можно юлить, честное слово!? Как дети вокруг до около ходите, будто я вам чужая! Вы думаете, я буду как от чумных шарахаться или что?
– Просто это наше с ней дело. Если захочет, пусть сама скажет, – пожал плечами Сережа.
Зря он это сказал. Я так взбесилась, что просто-напросто зарычала. Было необходимо выплеснуть это как-то, и почему-то решила закосплеить львицу.
Но, похоже, это было слишком громко, потому что в комнату зашла мама.
– Что происходит? – Спросила она, переводя взгляд с Сережи на меня.
– Все в порядке, – с интонацией психопата ответила я. И именно таким взглядом они оба меня одарили.
– Я повторяю свой вопрос: что здесь происходит? – Продолжила наседать мама. Видимо, она имела в виду Сережу, ведь я с ней о нем не говорила. Это разозлило меня еще сильнее.
– Ни-че-го! – По слогам выкрикнула я.
– Слушай, как ты со мной разговариваешь? – Ледяным тоном спросила она. Сережа сидел между нами, как под перекрестным огнем.
– Как с человеком, который общается со следователем, ведущим дело об убийстве дяди!
Я выкрикнула это так быстро и громко, что аж сама испугалась. Со мной точно что-то не в порядке. Сегодня я сама не своя.
Мама вдруг побледнела, выскочила за дверь, и только через некоторое время вернулась.
– Давай так – ты ничего такого не говоришь при Славе, поняла? – Спросила она тоном, не терпящим отказа. Я кивнула. Потом она обратилась к Славе: – Ты тоже! Раз уж стал свидетелем этой истерики.
Сережа согласился. Только тогда мама, такая же бледная и нервная, вышла и закрыла дверь. Мой пыл поостыл. Теперь было ужасно жалко, что я так обошлась с ней. Они ведь с дядей были близнецами, ей тоже было больно.
– Ты, наверное, жалеешь, что пришел ко мне сегодня? – Хмыкнула я и оперлась руками о подоконник.
– Нет.
Он ничего не пояснил, поэтому я продолжила его пытать:
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему ты не жалеешь, блин?
– А должен?
Я не неопределенно покачала головой.
– Наверное. Я ведь все испортила.
– Эй, ты ничего не портила. Даже не думай обвинять себя! Предлагаю набить морду Никите: я буду держать, а ты – бить!
Я засмеялась и немного расслабилась. Только сейчас я поняла, как была напряжена.
– Слушай, расскажи все-таки, что у вас с Любой за секреты?
Вновь между нами появилась тяжесть. Я физически ощутила нарастающую в груди тревогу, будто прочла его чувства.
– Пожалуйста, ну, хватит уже меня терзать, – спокойно попросила я, потеряв желание скандалить.
Сережа молчал. Через время он все же сдался, тяжело вздохнул и сорвал оковы с их секрета:
– У нас есть только одна тайна, за которую стыдно нам обоим. Мы ведь встречались в девятом
