человека того периода слово и дело были нераздельны. Сказал – сделал. Не сможешь сделать – не имеешь права говорить вслух. Слово все порождало, в начале было слово. Слово было Бог. Иисус Христос – слово, сказанное Отцом. Сын – слово отца. Мать знает дитя, поскольку его родила. Отец признает собственного ребенка словом.
Что же произошло далее? «Позже, когда неколебимые авторитеты закона, церкви и священных текстов померкли или вовсе перестали существовать, человек попытался избежать опустошающего самоутверждения, сделав высшей инстанцией опыт и разум. Но к настоящему времени выяснилось, что современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрывать их под маской нелепых, неадекватных терминов. Идеология, использующая эти термины, превращает самые высокие человеческие устремления в средство саморазрушения человека». [34. С. 276].
Слово перестало быть священным. Эпоха, где царят слова, слова, слова, то есть идеология – разрушают человека. Сциентизм не менее догматичен церкви. Слепая вера в религию и науку равнозначны, в любом случае это слепая вера. Нужно бросить вызов.
«Ибо, отвергая верительные грамоты, как средневекового догматизма, так и современного позитивизма, мы вынуждены искать опору в самих себе, не уповая ни на какие внешние критерии; основания истины мы должны искать в недрах собственного интеллекта. На вопрос «Кто кого убеждает?» ответ прозвучит просто: «Я пытаюсь убедить себя сам». [34. С. 276].
На вопрос кому я должен доверять? Ответ Полани – в первую очередь, самому себе. Но доверие к самому себе должно быть критическим, а не слепым.
«Единственное, что делает наши убеждения несомненными, – это наша собственная в них вера. В противном случае они являются не убеждениями, а просто состояниями ума того или иного человека. [34. С. 278]. Итак, все держится на вере с себя. «В этом залог освобождения от объективизма – мы должны понять, что последним основанием наших убеждений является сама наша убежденность, вся система посылок, логически предшествующих всякому конкретному знанию. Если требуется достичь предельного уровня логического обоснования, я должен провозгласить мои личные убеждения… Я убежден, что я должен стремиться узнать, во что я действительно верю, и попытаться сформулировать убеждения, которых я придерживаюсь». [34. С. 278].
В таком случае возникает не слепая, а осознанная вера и определенные убеждения. Неявное становится явным. «Нельзя обнаружить ошибку, если интерпретировать её в тех же предпосылках, которые к ней привели; её можно обнаружить, лишь опираясь на те посылки, в которые ты веришь». Чтобы решить задачу, следует проанализировать предпосылки. «Процесс изучения любой темы включает как её собственное изучение, так и толкование тех фундаментальных убеждений, в свете которых мы подходим к её изучению. В этом тезисе заключена диалектика исследования и толкования. В ходе такой деятельности мы постоянно
