Хеп (Апис) – священный бык в древнеегипетской мифологии, имевший собственный храм в Мемфисе.
[8] Поучения Птаххотепа – древнеегипетское литературное произведение жанра «поучения», является единственным сохранившимся в полном виде дидактическим произведением времени Древнего царства. Птаххотеп – древнеегипетский сановник, живший во времена V династии (XXV-XXIV вв. до н.э.). Позднее считался одним из великих древних мудрецов.
[9] Жемчужный лук – лук-порей.
Глава 5
Миновав пруд перед домом Саптаха, где щебетал довольный воробей, они вышли за стены, оказавшись на одной из широких улиц Хут-Ка-Птах. Здесь располагались прочие, похожие друг на друга, виллы торговцев различной степени достатка. Лик Ра только показался над горизонтом, поэтому тут царили сумрак и прохлада. Возле входа поджидала двухколесная телега, в которую был запряжен молодой, но крепкий бычок. Его тело покрывала бурая шерстка, а на рогатой морде застыло глуповатое, но дружелюбное выражение.
– Поздоровайся, Хеп, это Саргон, – весело проговорил Саптах, кряхтя и взбираясь в телегу, – в отличие от Минхотепа, он не плюется.
– Никто из нас не плюется, – закатил глаза мулат, однако потом шутливо добавил, – мое почтение.
Бычок издал короткое мычание и махнул хвостом.
Решив, что с приветствиями покончено, Саргон взобрался следом. Тюки с вещами и провизией уже лежали в дальнем углу.
– Готов, что ли? – поинтересовался торговец, вооружаясь тростинкой.
– Точно.
– Тогда поехали! Вперед, Хеп!
Тот послушно двинулся с места. Известняк приятно захрустел под колесами повозки и копытами бычка.
– Почему ты не купишь паланкин? – спросил Саргон, когда телега подпрыгнула на одном из камешков.
– Потому, что у меня токма два раба, – ответил Саптах, – то есть… один раб и одна рабыня.
– Не понял.
Торговец вздохнул:
– Ну, гляди. Чтобы тащить паланкин надо иметь четырех здоровых лбов. Двое спереди и двое сзади.
– Можно обойтись и двумя, – возразил мулат.
Хеп подъехал к каменному мосту, перекинутому через узкий канал и начал переходить на другую сторону. Вода была темной и илистой. Впереди виднелась окраина города, за которой сразу начиналась Дешрет – Западная пустыня. Утро выдалось безветренным, так что горячий воздух песков не обжигал их лица.
– Конечно, можно, – согласился караванщик, – но есть одна помеха.
– Да? И какая же?
– А ты глянь на меня!
Саргон пробежал по Саптаху оценивающим взглядом и констатировал:
– Славный мужичок?
– Пха! – хмыкнул тот. – Спасибо тебе за лесть конечно, но я не об этом.
– А о чем?
– Жирный я!
– Как смело ты о себе.
– Зато честно. Я всегда стараюсь быть честным, – тут он наклонился к мулату и заговорщически
