дуговые улицы уже почти исчезли, а с ними и нескованные: ремесленники, торговцы, китобои, каменщики, фермеры и все-те-кто-ни-при-чём. Вместо них оставались различные представители звеньев. Неспокойная оживлённость присутствовала и с ними: вместо привычной рутины они были более бдительны и числены, а их патрульные хаотично рыскали под присмотром часовых, оберегающих свои владения. Отчасти это можно было объяснить подготовкой к месяцу Волка, но в городе витало напряжение несколько иного рода. Кейтс подозревал, что Искры стали новой целью нижних звеньев. Открытое противостояние, казалось, вот-вот наступит. Песочные часы шаткого единства звеньев отсчитывали последние песчинки.Покрытые скопившейся солью крыши под ногами Кейтса были как белые ступени огромной лестницы, готовые запомнить следы одинокой тени до следующего шторма. Звуки его шагов начали выстукивать лёгкий ритм – пробегая по плоским кровлям, простёртых над ничейной землёй, он старался держаться теней. Выбранный путь проявлялся перед его глазами из памяти: вот тут был спуск, здесь направо и через проход, теперь не нарушить равновесие, медленно, по балкам, вдоль прямых линий, скрипящих от старости…
Он видел, как последовательность его действий начала походить на рецепт Вишь. Теперь налево, по водостоку вниз, избежать треска, направо, через арку, подняться по балкону до шпилей громоотводов, аккуратно протиснутся через идущие во все стороны трубы, не обжечься…
Рецепт подошел к концу, когда ноги Кейтса коснулись безлюдных улиц. Непривычное чувство лёгкости завладело им – он ясно знал, куда ему нужно идти. Сердце его билось неслышно в незаметности подкрадывающейся ночи, тишину которой редко прерывало жужжание очистителей воздуха и вибрации высоких зондов, собирающих испарения в недра города. Кейтс хорошо знал запутанные улицы и уже был далеко от верхних уровней и светлых кварталов Углей, где жизнь не затихала даже глубокой ночью.
Разъеденная временем Золотая Кривая раскинулась перед ним – эта дорога волной проходила через внешние и внутренние круги Сол и под белой чистотой знамён следовала вверх по великой лестнице к пустующему трону. Время для вылазки также оказалось удачным – погода была спокойная, а щиты, ограждающие город от пепельных бурь, закрывали западную его часть и будто прикрывали Кейтса со спины. Когда с приближением штормов соль с песком обволакивала всё горькой пудрой, эти гигантские стены, подобные лепесткам розы, поднимались для защиты внутреннего круга. Дождевая вода стекала по их наклонным поверхностям в нижние уровни, где она очищалась, а после отправлялась по трубам в башни, и циркулировала по всей Золотой Кривой. Когда шторм стихал, лепестки опускались, и великолепие солнца отражалось повсюду, прогоняя тени в дальние уголки страны снов.
Кейтс пробрался мимо смотрителей, придерживаясь обходных путей узких аллей, и шёл вдоль вентиляций и труб – вен и артерий этого спящего белого левиафана. В самом центре города возвышался
