что-то не пойму. Если Корделия не твое имя, тогда как тебя зовут?
– Энн Ширли, – неохотно призналась владелица этого имени. – Но, прошу, зовите меня Корделией. Раз я здесь надолго не задержусь, вам все равно, как меня называть. А Энн – такое неромантическое имя.
– Неромантическое… Вот глупости! – презрительно фыркнула Марилла. – Энн – хорошее, разумное имя. Тебе нечего его стыдиться.
– О, я его совсем не стыжусь. Просто Корделия мне больше нравится. Я всегда воображаю, что меня зовут Корделия, – по крайней мере, в последнее время. Когда я была маленькой, то представляла себя Джеральдиной, но сейчас мне больше нравится Корделия. Впрочем, если хотите, можете звать меня Энн, только в письме добавляйте «и».
– Не все ли равно, как пишется имя? – сказала Марилла, снова неестественно улыбнувшись, и взялась за чайник.
– Что вы! Это очень важно. Так гораздо красивее. Когда вы произносите имя, разве вы не видите его в уме напечатанным? Энн выглядит ужасно, а вот Энни – совсем другое дело. В этом случае я смирюсь с тем, что меня не будут звать Корделия.
– Ну хорошо. Тогда скажи, Энн с «и» на конце, как могла произойти такая ошибка? Мы просили миссис Спенсер привезти мальчика. В приюте что, не осталось мальчиков?
– Да их там тьма-тьмущая. Но миссис Спенсер твердо сказала, что вы хотите девочку лет одиннадцати. И заведующая предложила меня. Вы даже представить не можете, в какой я пришла восторг. От радости я не смогла уснуть. Ну почему вы, – с упреком повернулась она к Мэтью, – не сказали мне на станции, что я вам не подхожу, и не оставили меня там? Тогда я не увидела бы Белого Пути Блаженства и Озера Мерцающих Вод и мне не было бы так тяжело.
– О чем она говорит, не пойму? – потребовала ответа Марилла, глядя на Мэтью.
– Она… она просто вспоминает наш разговор по дороге, – поспешно произнес Мэтью. – Пойду, пожалуй, отведу кобылу в конюшню. Пожалуйста, Марилла, приготовь чай к моему возвращению.
– А миссис Спенсер везла еще кого-нибудь, кроме тебя? – продолжила Марилла после ухода брата.
– Да, везла Лили Джонс к себе домой. Лили только пять лет, она потрясающе красивая, и у нее чудесные, каштанового цвета волосы. Если б я была красивая, и у меня были бы каштановые волосы, вы бы оставили меня?
– Нет. Нам нужен мальчик – помощник Мэтью на ферме. Девочка нам без надобности. Сними шляпу. Я положу ее и твою сумку на стол в прихожей.
Энн послушно сняла шляпу. Мэтью вскоре вернулся, и они сели ужинать. Энн не могла есть. Тщетно она пощипывала хлеб с маслом и ковыряла яблочный джем из стеклянной розетки рядом с тарелкой. Как говорится, ей кусок в горло не лез.
– Ты ничего не ешь, – сказала Марилла, глядя на девочку с упреком, словно это был серьезный недостаток.
Энн вздохнула.
– Я в глубоком отчаянии. А вы способны есть, когда находитесь в глубоком отчаянии?
– Никогда не была в глубоком отчаянии, так что не скажу.
– Правда?
