какую-то закономерность в их ряду, но явной связи не выходило. Ясно было лишь, что часть трофеев имеет отношение к электротехнике, что ещё раз подтверждало гипотезу о таящихся где-то остатках цивилизации. Была, впрочем, и ещё одна странность. Айцц до последнего избегал трогать любые незнакомые вещи руками. Выбирая их там, на складе-библиотеке, он в первую очередь применял свой ломик, да ещё щипцы, которые всё время висели на поясе. Рассматривая подробнее, зачастую переворачивал теми же щипцами, и только потом, с явной неохотой, прикасался к ним пальцами, будто боялся какой-то реальной или даже ритуальной нечистоты.
Потом он поел, причём предложил Уру разделить трапезу – снова обломки сухарей и какие-то сушёные плоды, нарезанные ломтиками. Разведчик, насколько мог вежливо, отказался.
После завтрака продолжились уроки. Проблемы, как всегда, крылись в абстрактных понятиях: не так-то просто перепрыгнуть пропасть между утилитарной лексикой и такими вещами, которые на пальцах не объяснить. Ур старался изо всех сил, коверкая произношение, комбинируя слова, насилуя грамматику и занимаясь отчаянной актёрской игрой в попытке объяснить своему визави понятия добра и зла, правды и лжи, универсальности, полезности и даже божественности. Иногда ему казалось, что Айцц его понимает, иногда – что считает безумцем, и далеко не всякий раз выуженная из памяти старика лексическая единица в самом деле оказывалась искомым. Результат полагалось проверять, но вновь построенные фразы часто вызывали смех или недоумение, и если бы не помощь лингвистической машины, шепчущей на ухо всё новые и новые варианты – на продвижение в приемлемые сроки можно было и не рассчитывать. Вычислитель сам запоминал незнакомые словоформы, сам присваивал им статусы «гипотеза», «рабочий вариант» или «приемлемая точность перевода», а главное – переводил те фразы Айцца, которые умел распознать.
К вечеру диалог стал налаживаться. Когда Ур почувствовал, что накопил достаточный лексический запас, он решил перейти от обучающих фраз к вопросам насущным – но опоздал.
– Ты откуда такой? – без предупреждения спросил Айцц, и когда Ур замешкался с ответом, повторил, стараясь произнести слова почётче: – Откуда, говорю, взялся? Вижу, что человек, а не наш.
– Издалека, – уклончиво ответил разведчик. – Очень издалека.
– С Луны, что ли? Видать, обжились вы там, на каменюке этой?
– Почему с Луны? – только и нашёлся, что сказать, Ур. Местный лишь выглядел недалёким, но сделал вполне логичное и обоснованное предположение, в полном соответствии с известной ему научной парадигмой. Это тоже следовало запомнить.
– Да откуда ж ещё такому, как ты, свалиться? Сразу видно – костюмчик этот твой космический и прочие штуки. Тут такого не встретишь. А раньше – было. Раньше всё старались то на Луну запрыгнуть, то ещё куда, и вот в такую одёжку влазили. Чтобы воздух не пропускала. Так что мне-то не ври, не верю я ни
