объект, похоже, мародёрствует? Если так – есть неплохой шанс добраться, всё-таки, до здешней цивилизации. Кому-то ведь нужны эти детали – причём нужны со вполне определённой целью. Кашу из них не сваришь.»
Новость была хороша. Есть потребность в запасных частях – есть оборудование – есть люди, которые этим оборудованием пользуются. Не всё кругом мертво и не вся местная жизнь состоит из лазающих по руинам оборванцев.
«Теперь бы взять его аккуратно – и можно начинать изучение…»
Наученный горьким опытом, Ур больше не рассчитывал на добрую волю. Ружьё он уже наблюдал в действии, но под обширным балахоном могли найтись и пистолет, и нож, и граната и даже электроразрядник. Сводить близкое знакомство ни с одним из этих предметов разведчик не желал. До цели было метров пятнадцать – многовато для рывка, даже в усиленном режиме. По счастью, двор представлял собой настоящий лабиринт – контейнеры, бочки, ржавая техника и заготовленные стройматериалы служили превосходными укрытиями. Тратить время, сидя в засаде, не хотелось, так что Ур решил поторопить своего визави и заодно немного проучить его за стрельбу по незнакомцам: накинул тросик из своего снаряжения на стоящую чуть поодаль железную бочку, а потом аккуратно её опрокинул.
И чуть не обманул сам себя. Стрелок снова доказал, что является существом решительным – быстрота, с которой он бросился на шум, едва не застала разведчика врасплох. Тот в последний момент успел скрыться за своим штабелем, и пока чужак пытался понять, что произошло, зашёл ему за спину. Времени хватило в обрез – стрелок, будто почуял что, уже начал разворачиваться, недвусмысленно придерживая оружие у бедра.
Ур пнул его под колено и помог упасть, перехватив ствол ружья. Грянул выстрел: пуля ушла в небо, а стрелок, всё ещё цепляясь за оружие, попытался освободиться, брыкаясь и изворачиваясь всем телом. Ур надавил, высвободил одну руку и достал пистолет. Когда ствол упёрся чужаку в голову, тот замер, глядя дикими глазами из-под густых бровей.
– Вот и ладно. Так и лежи.
Разведчик выдернул ружьё из неподатливых пальцев и поднялся. Теперь, сделавшись хозяином положения, он наконец-то мог осмотреть добычу. Та, в свою очередь, пялилась на Ура. Будь этот взгляд вещественным – наверняка проткнул бы его насквозь.
Под капюшоном обнаружилась вполне человеческая голова, покрытая спутанной шевелюрой. Пленник был в годах. Сквозь угрюмую серость его волос проступила обильная седина, но старческой дряхлости она с собою не принесла. Худой, высокий – немногим ниже самого Ура – и явно привычный к суровой жизни. Борозды морщин на его лице казались не признаками увядания, а годовыми кольцами какого-то древа, и потемневшая, дублёная кожа подходила к этому сравнению идеально.
«А вот бороду явно бреет. Щетина, я бы сказал, недельная или около того – значит, где-то есть место, куда он может вернуться.»
Глаза тоже выглядели человеческими – никаких подозрительных аберраций. Льдистые, прозрачно-серые, очень внимательные.
«Не
