и все эти морщинки, и чуть воспалённые глаза, и взгляд, каким он смотрел на свой карабин, когда тот оказался в чужих руках…
«Допустим. Просто допустим. Но кого он тогда разглядел во мне?»
На снаряжение разведчиков не наносили символики. Никакой. Любые эмблемы и символы строго воспрещались во избежание превратного толкования. Сам скафандр был нейтрального серого цвета – никаких ассоциаций ни с чем конкретным. Пистолет и «Огнёвку», разумеется, легко признать за оружие, но и только.
«А вот сам факт наличия скафандра – иное дело. Кто здесь может носить подобные? Космонавты? Какие-нибудь войска?»
Пока что ему везло. Раздобыть изолированного аборигена – хороший способ вступить в контакт, тем более, что тот первым применил оружие и теперь находился ниже Ура на моральной шкале. Если, конечно, местная мораль хоть немного похожа на ту, что доминирует в Араанге. Разговорить одиночку тоже обычно легче: он не может закрыться в обществе себе подобных, а значит, вынужден хоть как-то манифестировать себя перед разведчиком. Азы контакта, рассчитанные на нечто, более-менее близкое к представлению специалистов ГУИР о человеке.
Ур посмотрел в лицо старику и ободряюще улыбнулся. Культура культурой, но базовая мимика – вещь настолько древняя, что почти везде означает одно и то же. Стекло шлема, конечно, доверительности не добавляет, и всё же…
Настороженность пленника никуда не делась, зато во взгляде прибавилось любопытства. Похоже, понял, что убивать его не собираются, и тоже разглядывал диковинное для себя существо – настороженно, то и дело косясь на «Огнёвку», закреплённую у разведчика на груди.
«Сейчас он не понимает, кто я такой, что мне нужно и чего от меня ждать. Я для него – чёрный ящик, величина неизвестная. А неизвестного боятся. В него стреляют.»
Нужно было как можно скорее продемонстрировать свои намерения и выйти на контакт. Раскрыть себя настолько, чтобы из неизвестной величины превратиться во что-то операбельное, что-то, с чем можно иметь дело и чьё поведение – прогнозировать. Сделать это предстояло до темноты.
Сон обещал проблемы. Абориген вполне мог попытаться завладеть оружием и напасть на своего пленителя – очень уж суров был этот старик, исповедовавший правило «стреляй первым». Оставить связанным? Но такой поступок – сразу несколько шагов назад в построении доверительных отношений. И потом, если связывать надёжно – то пленник и отдохнуть-то толком не сможет, а это никуда не годится.
Ур, конечно, мог обойтись без сна. Сутки – не так уж много. Но что потом? Рано или поздно организм потребует своё, а рассеянность и замедленные рефлексы кого угодно доведут до могилы.
Всё, как обычно, упиралось в черту доверия. Рано или поздно её придётся переходить – рискуя собственной шкурой и рассчитывая на лучшее.
Он горестно вздохнул, пропел пару строк из поэмы о своём легендарном тёзке и отсоединил магазин трофейного ружья. Не спеша извлёк патроны и проверил, пуст ли патронник. Потом
