то, чтобы…
– Ну значит, у вас там беды свои, лунные – а у нас свои, земные. Не бывает человека без бед, так ведь?
Ур подумал и решил, что пожалуй так. Человека без бед действительно не бывает.
– Вот, – правильно оценил его молчание мусорщик. – А у нас вот порча. Только, – тут его лицо потемнело и разом стало суровым, – лишний раз болтать об этом не след. Накликать можно.
– Накликать? Разве так бывает?
– Бывает. Ты слушай, в сундук собирай, будет тебе польза. Не надо о таком болтать, а уж к ночи – тем более.
– Ладно, – покладисто согласился Ур. – А о людях – можно? О том, где ты живёшь?
– Это можно. Только что тут говорить? Со мной пойдёшь – сам увидишь. Правда, не обрадуются тебе.
Эта откровенность уже была из разряда «ты мне почти что свой». Странно. Странно и подозрительно – не должен чужак, с которым вы встретились при сомнительных обстоятельствах, вызывать подобные чувства.
– А ничего, что ты меня приведёшь?
– А чего ж такого? Ты человек и я человек, пусть советники хоть лопнут со своими уставами. Или ты…
Глаза Айцца быстро, почти незаметно, метнулись к лежащему возле разведчика карабину и обратно.
– Говори прямо. Что бы ты ни сказал – я не причиню тебе вред. Я здесь не для вражды.
Айцц вдохнул.
– Про былое у вас как – помнят? Литтерстадт большой, а двоим всё едино не разойтись… Ты, я вижу, не инлунд. Так может, у вас там Федерация, как бы? У нас уже и не вспоминают, но я постарше буду, и ещё кое-кто. Теперь-то вроде значения не имеет, здесь, я хочу сказать, ну а там? – он указал глазами на потолок. – А то мало ли…
– Нет там никакой федерации, – ответил Ур, почти не кривя душой. – Я пришёл найти людей. Всё равно, каких. Найти и поговорить. А что оружие при мне – так мало ли, что найду.
– Это верно. Порой такое найдёшь, что лучше б дома сидел и в огороде ковырялся. Но я с детства беспокойный, вот и выпало мне быть мусорщиком. Само собой получилось.
Темнело. Старик принялся чинить свой плащ, а Ур обдумывал ворох свалившейся на него информации. Лунная программа его не особенно удивила, зато упоминания разных государств, конфликта между ними и какой-то невнятной «порчи» хорошо ложились на текущую рабочую гипотезу. Война, применение биологического оружия и массовое вымирание человеческой популяции – мрачный, но вполне реальный сюжет. Отсюда же – почти суеверное нежелание Айцца притрагиваться руками к незнакомым вещам. Оставался вопрос трупов, но тут могли быть варианты – вплоть до работы команд по утилизации. Скорее всего, применённое оружие имело отложенный эффект или долгий инкубационный период и оставило в психике выживших борозды такой глубины, что само упоминание о нём теперь являлось чем-то вроде табу. Если гипотеза окажется верной, миссию можно будет считать закрытой и неудачной: что ещё найдёшь в мире, уничтоженном глобальной войной? Разве что смертельный возбудитель на свою голову. Уровень обычных технологий был уже вполне ясен и
