что он совершенно оглох. Ливень настиг бежавшего во весь опор журналиста метрах в двухстах от дома. Вымочило его до нитки, да к тому же он умудрился поскользнуться возле калитки на коровьей «лепёшке». В общем, пред светлые глаза няни Груни Ямщиковой он предстал весь мокрый и грязный, как поросёнок.
– Гвардеец! – Похвалила няня племянника и пошла греть для него воду. А Альберт, оставшись в одних плавках, сел за стол делать очередные записи в свой дневник, заведённый им как всегда накануне серьёзной работы.
Американский уклон
Перед обедом позвонил Николай и доложил, что «пробил америкашек» по Интернету. Оказалось, что договор о сотрудничестве подписан на уровне городов-побратимов – между мэрами и депутатами: депутатом Госдумы от нашей области и соответствующим американским сенатором. Согласно ему двое американских преподавателей – специалистов по филологии и культуре – работают в интернате на постоянной основе в течение трёх лет с перспективой продления партнёрских отношений на каждый следующий год работы. Так же и двое наших культурологов работают в американском колледже. «Интересно, – подумал Альберт, – а наши тоже агенты?».
– Но, – добавил Николай, – стороны имеют право на время увеличивать преподавательский контингент, если в этом возникнет необходимость. Причём, делать это разрешено без дополнительных договорённостей. Такое право записано в первоначальный основной договор. Стало быть, они ничего не нарушают, а просто время от времени пользуются своими правами.
– А к кому ты мне ещё посоветуешь сходить? – Поинтересовался Альберт у няни.
– К учителю английского сходи. Он сейчас как раз дома. Я видела, как он по тропке шёл. – И няня указала рукой на нетипичную для здешних мест избу под красной черепичной крышей. Наскоро перекусив вчерашней ухой и маслятами с картошкой и сунув в карманы несколько упавших ночью яблок, Альберт вышел за калитку и, невольно морщась от запахов горящего торфа, бодро зашагал в сторону села. Молодой учитель английского языка Андрей Карлович Санталайнен жил со своими родителями-финнами за мостом, в третьем по порядку доме. Дом, и в самом деле, был построен не по-нашему: во-первых, стоял на сваях, во-вторых, весь был обложен фигурной плитой, а в-третьих, – хозяйственные пристройки для птиц и животных, имевшиеся при нём, были сложены из толстенного бруса и отапливались, что раздражало некоторых сельчан хотя бы потому, что многие из них и дома-то свои отапливали редко и неохотно. На двери во двор висела яркая табличка «Осторожно, злая собака!» и мерцала фосфором треугольная кнопка звонка, которую Альберт и нажал три раза. Внутри дома бездушный механический голос несколько раз повторил хозяевам по-английски, что гость просит отворить ему входную дверь. Именно это старший Санталайнен, Карл Юханович, и сделал. На вид
