припев Маша повторяет дважды: в минусовке записано два лишних квадрата про запас. Последние строчки она поет, опустив голову. Это похоже на слепое прослушивание на «Голосе», когда к певцу не обернулся никто из жюри, и он уже готов впасть в отчаяние – и так до самой последней секунды, когда кто-то может еще хлопнуть ладошкой по красной кнопке!
Но по виду членов комиссии нельзя понять ровным счетом ничего.
Номер близится к финалу, когда голубоглазый аккордеонист вдруг выступает вперед и жмет на свои клавиши. И откуда что взялось? Пронзительная тема как будто украдена из старого французского фильма, только такого фильма, который никто никогда не снимал. Этот парень доигрывает мелодию примерно до середины и вдруг замирает на субдоминанте. Словно пугается собственной смелости.
Песня кончилась. И мечта кончилась. Ему тоже ничего не светит. Ни одной, даже самой крохотной звездочки.
Но Машка и Крис оглядываются на него и улыбаются. Крис тянет большой палец вверх. Это «лайк».
Как мало надо музыканту для счастья!
Но в шестом ряду трое серьезных мужчин поднимаются со своих мест. Стоят с каменными лицами. Пехтерев смотрит на часы. «Молодость» давно превысила регламент.
Машка снимает маску и роняет на пол. Ей тяжело дышать.
– Спасибо, – говорит она в микрофон. – Извините. Мы, наверно, пойдем.
Господин Пехтерев видит ее лицо. Его брови ползут наверх. Двое других косятся на него и все еще не понимают.
И тут он не спеша начинает аплодировать: хлоп, хлоп, хлоп. В пустом зале эти хлопки отдаются звонким эхом, как в пещере.
– Вынужден вас поздравить, – говорит он. – Программа в целом принята. Можете исполнять на концертах. Хотите в масках, хотите без. Детали внешности мы не обсуждаем.
Филипп Филиппыч подходит ближе. На ходу он вытирает пот белым платочком.
– Кроме последней авторской композиции, – говорит Пехтерев. – Она не нужна. Давайте договоримся, что мы ее больше не услышим.
– Почему?
– Вы правда не понимаете?
Фил приглаживает волосы.
– Н-ну… по-моему, это по-своему неплохо. Свежо. Талантливо.
– Вот именно поэтому. Из-за этих свежих талантов мы с вами когда-нибудь останемся без работы. Но вы – раньше, чем я. Надеюсь, я донес до вас свою мысль?
– В полном объеме.
– Вот и славно. Вечером обсудим нюансы. А пока что отпускайте ребят по домам. Пусть отдыхают. Валенки штопают. Поплясать еще придется, и не раз. Кстати, – говорит он тише, – напомните, как зовут ту рыженькую?
– Крис. Кристина Кляйн.
– Интересно. В смысле, гитара интересно звучит. И эта, вторая… замаскированная… тоже ничего. Одолжите на корпоративчик в Репино?
Фил молчит.
– Да шучу я, шучу, Филипп Филиппович, успокойтесь, – тихо смеется его собеседник. – Какое там Репино. Какие девочки. Вот лет двадцать назад – это да… Помните опен-эйры на фортах? Как со спонсорами эффективно работали? Туборги-хренуборги… помните?
Фил
