на каких-то приблудных лабухов, но порядок есть порядок. Это их территория и кормовая база. Нет, это не девяностые, но смысл примерно тот же.
Кто-то присылает ему видео, и он с полминуты смотрит. Криво усмехается. Выключает и делает короткий звонок.
И вот крепкие ребята подходят вплотную к музыкантам.
У них незапоминающиеся лица. Тусклые и в общем одинаковые. Примерно как пельмени в тарелке.
Музыка смолкает.
– Хорошо играете, громко, – говорит один. – Много набашляли?
Другой с любопытством смотрит в гитарный кейс. Он позорно пуст.
Крис крепко держится за гитару. Один раз ее уже чуть не арестовали вместе с «Гибсоном». Ограничились предупреждением и попробовали отодрать пацифик с футляра.
Макс опять поднимается со своего места. Встает рядом с Машкой. Он чувствует ее страх. Только он не знает, как ей помочь. Эти ребята очень убедительны. В школе он с такими не сталкивался.
Сергей тоже на ногах, вместе с тяжелым аккордеоном. Они выстроились трое в ряд – один за всех, все за одного. И только Крис впереди всех.
– Короче, так, – говорит первый. – Доигрываем последнюю песню. Потом собираем свои шарманки и плавно эвакуируемся. И чтоб я вас тут больше никогда не видел.
– У нас есть разрешение, – говорит Крис.
Гость косится на прозрачный файлик с бумагой от Комитета по культуре.
– Вижу, – серьезно говорит он. – С печатью. Но есть проблема. Печать немножко не та. Полчаса действует, дальше нет.
– Это как? А какая должна быть?
– Запомни, подруга. У кого правильная печать, тому и на улице лабать не нужно. Те на закрытых вечеринках работают. Во-он там, подальше, на островах.
– Но тут же у вас всегда играет кто-то?
– Это свои колдыри, местные. Если по чесноку, нихрена они тут не срубают. Максимум себе же на пивасик. И вы вряд ли что получите, кроме плоскостопия… Не ту вы профессию выбрали, дети.
– А вы ту, что ли?
Зря она так наглеет. Гость темнеет лицом. Делает еще полшага вперед.
– Ну-ка, резко с вещами на выход, – говорит он. – Чтоб духу вашего тут не было.
Серега делает шаг вперед. Но аккордеон слабо похож на рыцарский щит.
Один из гостей опускает руку в карман. Делает легкое и неуловимое движение. Щелк! И в кожаных мехах аккордеона образуется сквозная продолговатая прорезь. Инструмент издает легкий жалобный свист.
– Вы чего делаете? – голос у Сереги такой, будто нож воткнули в него самого. – Блин, вы чего творите?
Гость смотрит на него с непонятной улыбкой.
– Усохни, Есенин, – советует он. – У тебя… с твоей фотографией… в любой ВТК много друзей будет. Только ты их не запомнишь… потому что будешь смотреть в другую сторону.
Сергей сжимает кулаки, Макс его удерживает.
– Ладно, Леха, – говорит первый. – Хорош детей прессовать. Они же тут не по крысе, а по незнанию. Они все поняли. Дети, вы все поняли?
Крис
