играть.
Его красная шелковая рубаха под мышками промокла от пота. Ну да, аккордеон тяжелый. Гитара в кейсе – тоже. Они почти что братья по оружию.
Крис медленно проводит пальцем по его мокрой груди в разрезе рубашки. Серега похож на поэта Есенина, прямо один в один.
– Сережка, – говорит Крис. – Ну вот куда тебе к нам? Ты не понял, что комиссия сказала? Наши с Машкой песни нельзя исполнять. Можно только «Валенки».
– Значит, я все же осел. Но я только ваши и хочу исполнять. Если там все такие, как эта сегодняшняя. Если надо, я могу даже на улице играть… Зимой – в теплой трубе у Гостинки… ну, в подземном переходе, знаете?
– А иначе язычки отмерзают?
Серега краснеет. Ну почему же я такой дурак, думает он. Один раз скажешь глупость, всю жизнь будут вспоминать.
– Не обижайся, – успокаивает его Крис. – Ты на самом деле умную вещь сказал. Давайте и правда как-нибудь замутим уличный концерт? Возьмем на точке комбик. Максу купим кахон, чтоб ритм был. Потренируемся вживую играть. Многие начинали на улицах, даже в Европе. Annen-May-Kantereit, слышали про таких? Потом стадионы собирали.
– А чего, я хоть завтра готов, – говорит Серега.
– Я слышала, в Питере для этого разрешение нужно, – говорит Маша.
Крис усмехается. Откидывает челку.
– Спорим, мы его получим, – цедит она сквозь зубы. – Мне понадобится только телефон… господина Пехтерева.
020. Я докажу вам
Играть решили у «Черной речки». Перед станцией метро довольно широкая площадка, вымощенная плиткой, павильон с кофе и пирожками, подземный переход и автобусная остановка. Иногда грохочут трамваи, скатываясь с моста, но это только добавляет мистики, особенно если потом слушать запись в наушниках.
Полиция здесь не самая злая. Она еще больше добреет, когда ей покажешь бумагу от Комитета по культуре в прозрачном файлике.
На заднем плане – розовый особняк с башнями. В старом фильме про Шерлока Холмса он выглядел жутко и угрожающе. А сейчас в нем торговый центр и какая-то пекарня.
Аппаратуру привезли на такси. Взяли два комбика и тяжелый аккумулятор к ним, стойки с микрофонами, деревянный ящик-кахон и табуретку для аккордеониста.
Расставили все это в сторонке от метро, но так, чтобы не сильно выпадать из трафика. Когда пешеходам приходится обходить музыкантов, они злятся и не донатят. Но когда стоишь слишком далеко, никто к тебе и не подойдет. Поэтому лучше разместиться посерединке, на открытом месте, чтобы всем было видно, и чтобы не мешало эхо от соседних зданий.
К комбику прилепили стикер с названием группы:
Крис Талл и К
«Крис» и «Талл» – это Крис и Маша Талашева, а «К» – это их компания. Конечно, всю эту чушь придумала Крис, а остальные не решились возразить.
В довершение всего прямо на асфальте положили большую белую картонку с кьюар-кодами и телефоном, куда донатить. Открытый гитарный кейс положили на асфальт: кто хочет – может кидать туда деньги. Если что, в кейс влезет примерно сто миллионов крупными купюрами.
