острыми сосками упёрлась ей в руки, бёдра горели под прилипшей рубахой. Соловейка будто голая стояла и все-все-все её видели! И река, и облепиха над рекой, и князь Остромысл, который перестал смеяться и теперь только смотрел. Соловейка пропустила вдох, а он всё не отводил взгляда. Тогда она, наконец, выдохнула, подскочила на месте и бросилась к берегу. Мокрый подол змеёй обвивался вокруг ног, Соловейка его зажала в кулак и побежала по песку, а потом и по холму вверх, не чувствуя ни холода, ни колкой жухлой травы. Внутри горело так, будто она не в осенней реке купалась, а в расплавленное солнце окунулась.
Не обратив внимания на проснувшихся дружинников и кухонных девок во дворе, Соловейка забежала в терем и взлетела вверх по лестнице в свою светёлку. Сбросила мокрую рубашку и долго тёрла себя жестким полотенцем, чтобы голые бёдра, живот и грудь стали красными, такими же красными, как горящие от стыда щеки. Казалось, она больше никогда не сможет выйти из светёлки и показаться на глаза князю. Но тут в светёлку вошла приставленная к ней девушка-помощница. Она принесла чистую рубаху и сарафан. Помогла расчесать густые волосы. Соловейка всё ёрзала на лавке и никак не могла сидеть смирно, чтобы не мешать, а потом и вовсе отослала девушку: она сама заплетётся.
Но вместо этого Соловейка выскользнула в коридор. Ей хотелось рассказать сестре о странном водном духе, который умеет смеяться, хоть и выглядит как князь Остромысл.
–– Журавелька, вот это да!.. – вскрикнула она, ворвавшись в общую женскую горницу, но замерла на месте.
У окна рядом с прялкой стояла Журавелька, а на полу у её ног сидел Корьян с молотком в руках. Сестрица подняла на неё испуганный взгляд, прижав руками к груди тёмную косу. Корьян коротко взглянул на Соловейку темно и сердито, но прялка ему была важнее. Больше не отвлекаясь, он стукнул по ней два раза молотком. Она что, сломалась? Не мудрено, если целыми днями за ней сидеть… Но почему княжич её чинит, а где же плотник? Или что еще братец может делать на бабской половине в такую рань?
–– Братец Корьян? – наконец сказала Соловейка, чуть поклонившись.
Он поднял голову, буравя её взглядом, но она не отступилась. Вдруг за спиной в коридоре раздались быстрые шаги. Соловейка обернулась и увидела Аяра. Впервые после наказания он подошел к ней так близко, что она почувствовала его дыхание на своём лбу. Оглядев её с ног до головы, Аяр спросил:
–– Почему у тебя мокрые волосы? Ты что, опять была на реке?
Он протянул руку к рыжим прядям, упавшим на грудь, Соловейка отшатнулась, испугавшись: вот сейчас он её коснётся и сразу всё поймёт. Ей так не хотелось снова его расстраивать и тревожить. Зачем старшему княжичу знать, что она снова никого не слушает, а его отец умеет быть… таким. Да он и не поверит, если отец сам не расскажет. А она была уверена, что не расскажет, последний взгляд князя Остромысла был таким тягучим. Соловейка быстро замотала головой, разбрасывая несобранные волосы по плечам – впервые за долгое время дружбы с Аяром она захотела его обмануть.
––
