я твой опекун. Теперь, Даниил, тебя в приют не запрячут. Выздоравливай.
Он повернулся и зашагал к двери.
– Погодите, – задержал его Шимен. – В гости на одну минуту не приходят.
– Некогда. Банщик Цалэ умер.
– Скажите, пожалуйста, – осмелел Шимен, – мою бабушку вы закопали?
– Я.
– И дедушку?
– Я, – не без гордости сказал могильщик.
– Вы все местечко зароете?
– Я хороню только евреев.
– А почему?
– Для других есть католическое кладбище.
– На католическом лучше, – заявил Шимен. – Деревьев больше. И надгробия красивее. С ангелочками и крестами. После смерти я попрошу у папы, чтобы меня там похоронили, – сказал он и засмеялся. – А ты, Даниил, на каком кладбище хочешь лежать?
– А я вообще не умру.
– Глупости, – заспорил Шимен. – Никто не живет вечно. Не правда ли? – попытался он найти заступника в госте.
– Правда, – пробормотал мой опекун.
– А я не умру. Я стану птицей.
– Так не бывает, – отрезал сын доктора. – Не правда ли? – снова обратился он за поддержкой к Иосифу.
– Почему не бывает? – вспомнил о своих опекунских обязанностях Иосиф. – В жизни всякое бывает. Если Господу угодно, человек может стать и змеей, и птицей.
– Глупости, – засуетился Шимен. – Никакого Господа нет. Спросите у моего папы.
– Меня покойник ждет, – сказал могильщик и, подмигнув мне, вышел из комнаты.
А Шимен никак не мог успокоиться. Он во что бы то ни стало хотел доказать мне свою правоту, ерзал в постели, долго не засыпал, и его возня, видать, напугала доктора. Иохельсон поднялся наверх, подошел к кровати сына и спросил:
– Вы почему до сих пор не спите?
– Ты только послушай, папа, что Даниил говорит, – пожаловался на меня Шимен.
– А что он говорит? – Доктор сунул Шимену под мышку градусник. – Плохие слова?
– Нет. Он говорит, будто не умрет и станет птицей. Человек ведь не может стать птицей. Ведь не может, папа?
– Практически не может, – произнес Иохельсон. – Глотать не больно?
Шимен сделал несколько безвкусных глотков и ответил:
– Не больно.
– Лучше, дети, подумайте, кем вы станете при жизни. – Иохельсон вынул градусник, поднес его к свету, посмотрел и продолжал: – Температура у тебя нормальная. Спи.
Когда за доктором захлопнулись двери, Шимен прошептал:
– Слышал?
– Температура у тебя нормальная.
– Да я не про температуру, а про птицу…
– Все равно стану. – Я и не думал сдаваться. – Ты будешь, Шимен, лежать на католическом кладбище, а я взмою над тобой и зальюсь жаворонком.
– Глупости.
Мне снилось, будто я на самом деле стал птицей, будто парю в безоблачном
